Страсть мажора - стр. 19
— Н-нет. К Наде.
— У тебя же завтра контрольная какая-то, сама говорила, что нужно подготовиться.
Пока Оля тянет с ответом и смотрит перед собой, захлопываю дверцу, и широкими шагами обхожу машину.
— Да там... ничего особенного, — слышу от нее, садясь на водительское место. — Легкий предмет, — морщит лоб, когда читает что-то в телефоне.
— А у Нади что?
— Пижамная вечеринка.
— Понятно. Вернись завтра живой.
Оля смеется, мне — не смешно.
Эта ее чокнутая подружка... Когда они вместе, то миру грозит апокалипсис.
— Вернусь, не переживай.
— Значит, к Наде, — бормочу под нос, двигаясь с места.
— Помнишь, какой завтра день?
Оля смотрится в зеркало, опуская козырек.
Нет, конечно. Я не запоминаю и плохо ориентируюсь в датах. В голове откладываются в большинстве случаев события, связанные со спортивной деятельностью. И да, некоторые дни рождения все же врезались в память.
— Подсказать? — спрашивает, когда молчу.
— Валяй, — сжимаю руками руль, смотря на дорогу.
— Завтра два года, как мы начали встречаться.
Оля льнет ко мне, потирается щекой о плечо. Глядит на мой каменный профиль, сверля меня любопытным взглядом.
— Круто, — весь мой ответ.
— И это все? — удивляется она, отстраняясь.
— Поздравляю, — говорю, выдавливая из себя улыбку.
— Завтра поздравишь, как следует, — вздыхает тяжело.
Черт. Завтра. Бью себя мысленно по лбу.
Обычно в этот день я занимаю столик на двоих в каком-нибудь приличном ресторане. Затем выполняю все ее капризы, а после всю ночь мы тусим в шумном клубе до утра.
Отбой пацанам? Не получится...
— Там Артем Маратов приехал, — чешу бровь, — год не виделись. Помнишь его?
Она шумно выдыхает носом.
— Из Штатов прилетел. Другой возможности увидеться и пообщаться с ним не будет.
— И что ты хочешь этим сказать? — ее голос звучит настороженно и угрюмо.
— Забились завтра в семь в «Луне». Ты будешь со мной.
— Спасибо! — вдруг психует.
Бл*ть, пожалуйста…
В этот момент поворачиваю к ней голову. Сложив руки на груди, Оля смотрит впереди себя, раздувая крылья носа. Ее лицо вмиг становится пунцовым, мое — принимает жесткие очертания.
— Оль...
— Да пошел ты, Данилов, знаешь куда?!
— Не кипятись. Оно того не стоит, — выдыхаю в лобовое стекло.
— Да, конечно, это такой пустяк! Подумаешь, два года отношений — не круглая же дата, можно и забыть о ней вообще! — кричит, и режет по ушам.
Ее ор заставляет притормозить, затем свернуть тачку в более безопасное для разборок место.
— Я так и знала! — еще громче.
— Что ты знала? — закипаю.
— Что все будет через задницу! Потому что тебе, как обычно, на все насрать!
— Перестань, — не выдерживаю раздутую истерию. — Я разве сказал, что мне насрать?
— Но поступаешь именно так! У тебя какие-то траблы, Данилов?
— С чего ты взяла? — сжимаю челюсти.
— С того, что ты последние два дня ведешь себя странно. Точнее, отстраненно. И я уже сомневаюсь, правильно ли делаю, что сижу здесь и считаю себя твоей девушкой.
Оля, твою мать!
— Что нам мешает провести этот день в компании наших друзей?
Раньше ее подобное не смущало.
— Не наших, а твоих!
— Ты же знаешь, что мои друзья — это твои друзья...
— А я, может, не хочу видеть всех этих друзей! А только тебя! Ты об этом не задумывался?
Нет. Не задумывался. Оля любительница шумных вечеринок, и уединиться под пледом, сидя возле камина, или пялиться на звезды — это вообще не для нее.