Страсть Маргариты. Сгорая дотла - стр. 20
Обдав нас шквалом ветра, ревнивица растворилась в воздухе. И все звуки резко стихли, давя на уши одними басами музыки. Жестоко отбросив тело девушки, Серафим склонился надо мной и потянул лезвие, вытаскивая из тела. А в глазах проскользнул блеск волнения, который я смогла заметить.
«Ну вот, стоило о ней только вспомнить» – усмехнулась я.
«Ты дурочка, Маргарита. Бесстрашная и глупая дурочка. Ты понимаешь, что могла быть сейчас мертва?»
«Подумаешь» – заговорила во мне истерика. – «Твоя жена избавила бы тебя от соблазна. Это же она была, верно? Она уже совершает вторую попытку!»
«Мне жаль» – только сказал он.
Он знал это! Ох, черт! Опять… опять я ощущаю это неприятное чувство предательства.
Вокруг нас столпился народ, кто-то протянул ко мне руки, чтобы поднять, но я грубо отпихнула их, замечая лишь рядом лицо Юлиана и Лео. Потому что именно их я и искала глазами, именно их и хотела видеть, даже сейчас разрываясь от желания, к кому бы хотела упасть в объятья, к кому хотела бы прижаться и спрятаться от этой невыносимой реальности. Они оба были взволнованны, но оба стояли в стороне, не решаясь подходить ко мне ближе. Стало больно и обидно. И истерика взорвалась внутри меня, начиная изливаться слезами. Даже в такой момент они слишком далеки. Они не могут решиться на то, чтобы подойти и хотя бы просто протянуть руку… Предатели! Оба! Я опустила голову на пол, закрывая лицо руками, стараясь унять эту боль и слезы. Не время и не место! Не сейчас и не здесь! Но разве тело и душа хотели меня слушать?
Серафим протянул ко мне руки, но я взревела на него, только лишь в наших сознаниях: «Не трогай меня!»
Рана в груди перестала кровоточить, постепенно затягиваясь. Что могло сделать мне лезвие обычного метала? Ничего существенного. И постаравшись встать под пристальный взгляд серых глаз, я побрела вдоль сцены, сама не зная, куда иду, просто шла, чтобы уйти отсюда, от всех и от всего. И плевать, что кто-то будет этим недоволен!
«Ясно!» – заорала я Серафиму, оборачиваясь к нему. – «Мне плевать на твое мнение! Ненавижу!»
Серые глаза вспыхнули и заблестели, и от мужчины разошлась вспышка силы, обдавая колючей волной. Он разозлился. Да мне плевать! Я развернулась и побежала, выбегая из зала в коридор, несясь по лабиринтам, пугая смертных, залетая в каждый поворот, ища выхода, и вылетела в раскрытое окно, прыгая на крышу какого-то невысокого здания… и снова бегом, подхватывая на лету длинную юбку, опутывающую ноги… и врезалась во что-то твердое и большое, неожиданно выросшее на моем пути, и этим «чем-то», конечно же, оказался… Серафим. Бросив меня спиной в стену, он зажал рукой затылок и зашипел, оскаливая клыки. И впервые я действительно его испугалась, заглядывая в черноту его жесткого взгляда, в котором клубилась сама бездна, готовая поглотить и растворить в себе.
«Я устал от тебя, Маргарита. Ты переходишь все допустимые рамки, которые я могу прощать. Ты понимаешь это? Ты единственная не желаешь меня слушать, и единственная получаешь за это поблажки. И ты еще смеешь этим нагло пользоваться. Только, всему есть цена, Марго».