Страсть дракона - стр. 52
Да, все-таки, это было очень, очень красиво.
Поставленные с двух сторон светильники давали свет снизу, накладывая на предметы и лица таинственные тени. Брюна была прекрасна в своем восточном костюме, а Ульпин склонился перед ней, как учтивый слуга, предлагающий красавице стать женой его хозяина.
Не я одна была захвачена волшебным зрелищем – слуги охали и ахали, сопровождая восторженными возгласами каждое поднятие занавеса. Исполнители трижды меняли позы, показывая, как слуга надевает красавице на запястья браслеты, как уговаривает ее поехать с ним в его страну, к его господину…
Потом представили похищение Фамари, и Брюна с таким мастерством изобразила ужас и отчаяние девушки, которую забирали по приказу царя, что леди Фредегонда всхлипнула и отвернулась. Я посмотрела на дракона – он ничем не выказал интереса к представлению и, кажется, даже задремал.
После Фамари наступила моя очередь. Я без особой охоты сбросила халат и вышла за опущенный занавес, пока Брюна носилась вокруг, расставляя служанок с чашами воды и тазами для омовения. Ульпин занял место на возвышении – там была крыша царского дома. Принесли несколько свечей, ширму из тростника – все как на самом деле, когда дама решила освежиться в знойный день.
Я села на складной деревянный стульчик, поставив босую ногу на скамеечку и мечтая, чтобы все это поскорее закончилось. Подлетела Брюна и отбросила мои волосы с груди на спину, пробежавшись по прядям гребешком. Потом заставила меня чуть повернуть голову к плечу – как будто я отворачиваюсь от воды, которую должна вылить на меня служанка.
- На счет «три»! – громким шепотом скомандовала Брюна, убегая за край рамы. – Раз! Два! Три!!.
Занавес подняли, и раздались очередные возгласы восхищения.
Лоб мой покрылся испариной – мне было неприятно сидеть на виду у всех, в одной рубашке. Прошло несколько секунд, прежде чем скованность хоть немного меня отпустила, и я осмелилась поднять глаза, чтобы посмотреть на зрителей. Я сидела лицом к ним и не могла видеть «царя», но судя по тому, что взгляды женщины были устремлены поверх моей головы, Ульпин произвел впечатление. Я еле сдержала улыбку, потому что вспомнила слова Ундисы – не слишком-то она и прихвастнула, рассказывая о своем братце, а потом я встретилась взглядом с драконом.
Он сидел прямо напротив меня, и я совсем близко увидела его темные и горящие глаза. Как я могла подумать, что он задремал?.. В его глазах не было и тени сна. Глаза горели, сверкали, как далекие звезды, и в них были чернота и серебряная пыль, которая танцевала в глубине этих глаз, кружилась, вспыхивала искрами.
Этот взгляд заворожил меня – и испугал. Я вздрогнула, будто заглянула в бездонный колодец, в котором отразились звезды. И эта глубина затягивала, поглощала…
В один миг я словно превратилась в настоящую Бат-Шебу. Я чувствовала взгляд царя – он оглаживал, ласкал, он ставил клеймо на каждую часть моего тела, словно заявляя особые права на меня. Он будто снимал с меня одежду – медленно, чувственно, приспуская рубашку с плеч, оголяя шею и грудь…
Только я чувствовала этот взгляд не спиной – где находился представляющий роль Ульпин. Царь был не позади меня, он был передо мной – сидел в первом ряду, мрачно сверкая глазами. Мне захотелось заслониться рукой от этого взгляда, а еще лучше – уткнуться лицом в колени. Но Брюна хлопнула в ладоши, давая знак к перемене позы, и я с облегчением отвернулась от зрителей и подставила лицо под кувшин, который держала Шенга и делала вид, что поливает меня водой.