Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно» - стр. 32

Штаб Мокроусова первоначально находился в Косьмо-Демьяновском монастыре, потом, когда его сожгли, был вынужден перейти на западные склоны горы Черной, где на Барлакош для него была оборудована капитальная землянка» [68, с. 23].

Во 2-м районе, по воспоминаниям его командира И. Г. Генова, ситуация не намного лучше. «Более полумесяца находимся в лесу. Рации нет. А противник распространяет всякого рода провокационные слухи вроде того, что взят Ленинград, окружена Москва, в течение двух недель будет занят Севастополь, а затем очередь дойдет и до партизан» [51, с. 51].

Только в начале декабря удается установить связь 2-му району с Центральным штабом. Возвратившиеся связные передают приказ Мокроусова № 1 от 31 октября 1941 года, читателю уже известно его содержание, и мешок с деньгами – 209 тысяч рублей. Но это связные Центрального штаба, а до этого И. Г. Генов отправлял 13 человек (!!!), и вот наконец посланный 17 ноября 1941 года партизан Г. П. Гаркавенко только 27 ноября нашел Мокроусова и 8 декабря возвратился во 2-й район. Из рассказа Г. П. Гаркавенко выяснилось, что и у А. В. Мокроусова рация не работает – нет питания, к тому же она маломощна, ее радиус действия не более десяти километров. «Самая хорошая директива или информация, полученная с опозданием, теряет свое значение и ценность», – с горечью пишет И. Г. Генов [51, с. 63].

Потери в связных были огромными. Как отмечала Е. Н. Шамко: «Только с ноября 1941 года по июль 1942 погиб 31 связист» [78, с. 17].

Отсутствие регулярной связи, а следовательно, и надлежащего контроля стало способствовать тому, что еще в период Гражданской войны получило название «партизанщины». Очень скоро уже не симптомы, а ее явные признаки И. Г. Генов стал замечать в подчиненных ему отрядах. Административно-командная система управления, а в крымском лесу была применена именно она (а что же еще?), предусматривает:

1. Распределение всех видов ресурсов сверху вниз.

2. Безоговорочное подчинение нижестоящего подразделения вышестоящему.

В условиях осени 1941 года отряды существовали практически автономно. Использовали свои запасы продовольствия. Практически не имели никакой связи с Центральным штабом и лишь эпизодически со штабом района. Если и доходило до отрядов какое-нибудь указание, то оно уже безнадежно устаревало и, естественно, не способствовало росту авторитета вышестоящего командования и способствовало росту «сепаратизма». Осознав это явление, И. Г. Генов дал ему свое определение: «появление батьков». Вероятно, по аналогии с батькой Махно и другими вожаками нерегулярных отрядов периода Гражданской войны.

Трудно сказать, какими мерами боролся бы с этим явлением И. Г. Генов и полностью поддержавший его в этом вопросе А. В. Мокроусов, но, на их счастье, в лесу оказался огромный резерв командно-политических кадров из числа прибывших в лес окруженцев. И тогда И. Г. Генов первым применил испытанное оружие системы – «перетряхивание кадров».

Он без колебаний снимает «зарвавшихся» командиров и комиссаров отрядов, назначая на их места кадровых военных. Его «почин» подхватывает А. В. Мокроусов, в дальнейшем доведя его почти до абсурда.

Как отмечал в своих дневниках Н. Д. Луговой: «Уже через шесть дней после начала партизанских действий начались «чистки».