Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно» - стр. 16
[12, с. 104].
Итак, все ясно: срок полгода, количество людей 7500 человек. Каждый, читающий эти строки, знает, что в действительности партизанам пришлось находиться в лесу не планируемых 180 суток, а 900!
Поэтому вне зависимости от того, были ли бы разграблены базы или они оставались бы целыми, но к маю 1942 года все запасы все равно должны были уже закончиться.
Но давайте обратимся к воспоминаниям партизан в той части, как закладывались эти базы.
«В свое время мы дали указание начпродам отрядов закладывать базы там, где намечено строить лагеря. Колайские товарищи сделали все наоборот. Они начали закладывать одну базу всего в километре от деревни Кутлук, в небольшом лесочке, в ста метрах от дороги и в двенадцати километрах от места, отведенного под лагерь. И все это на глазах у населения. Не лучше положение и в других отрядах» [51, с. 17].
«Выяснилась неприглядная картина. Закладка баз ведется так: что ни продукт – то база, и все у дорог».
«Кизильташ – прекрасное место для санатория, но совершенно непонятно, почему командование Феодосийского отряда решило устроить здесь свою перевалочную базу. Отсюда почти нет выходов в лес, и шоссе совсем недалеко. Продуктов завезено много, но до сих пор ни одной базы не заложено. Их даже и не собираются закладывать. Видимо, надеются, что противник сюда не доберется. Немногим лучше было и в других отрядах».
«До сих пор плохо идет дело у ускутцев, улуузенцев и капсихорцев. Командир Улу-узеньского отряда хотел все продукты базировать в пещерах. Я запретил это делать: пещеры все знают. Так как времени в нашем распоряжении мало, дал указание завозить продукты в глубину леса и там оставлять до прихода отрядов, которые их сами и забазируют» [51, с. 24].
«Опыт учил, что лагеря следует размещать как можно дальше от населенных пунктов, проезжих дорог, в глухом и скрытом месте, удобном для обороны, нападения и маневра, а также вблизи водных источников. Но если следовать всем этим правилам, то во втором районе больше трех отрядов разместить негде…» [51, с. 11].
Впрочем, были примеры и достаточно грамотного подхода к делу. Вот что рассказал Абибуллаев Нури, 1928 года рождения: «Жил я в деревне Мамут-Султан. Когда немец был уже на Перекопе, председатель колхоза сказал моему отцу: «Дай телегу и лошадь. Нури будет делать то, что мы скажем. Я приезжал на колхозный двор, там грузили картофель, муку, табак… Я уезжал в Тавель. Там у меня забирали телегу, а я оставался под дубом и ждал, когда пригонят пустую телегу. Я не знал, куда и зачем все это увозилось. Я делал в день две ходки, а обратно мужчины грузили дрова, которые привозил домой» [33].
То, что каждый отряд самостоятельно готовился к жизни в лесу, нашло отражение в их экипировке. Так, курортная Ялта обеспечила своих бойцов прекрасными спальными мешками. Но лучше всех были экипированы бахчисарайцы. Как вспоминал бывший секретарь Бахчисарайского райкома ВКП(б), он же комиссар отряда В. И. Черный: «На трикотажной фабрике я заказал двести свитеров, шерстяные носки и шлемы под шапки. Кожевенный завод изготовил сотни три постолов» [77].
Как отметил посетивший их отряд И. З. Вергасов: «Бахчисарайцы имели теплые ушанки, полушубки, на ногах у всех постолы – в том числе и у комиссара. Обувались они таким образом: шерстяной носок, портянка из плащ-палатки и все это плотно зашнуровывалось, так что ни вода, ни снег не страшны. В лесу такая обувь оказалась самой практичной»