Странные земли - стр. 23
Куст немного постоял покачиваясь, а затем медленно двинулся ко мне. Я беспомощно посмотрел на пистолет в руке – какой смысл стрелять из пистолета по кусту? Повертел головой, но рядом, как назло, не было ни единого сука, который можно было бы использовать как дубину. Лес был на удивление чистым, а выломать какую-нибудь ветку этот куст мне вряд ли позволит. Да и будь у меня в руках дубина – получилось бы ударить? Мне живо вспомнился хлопок, после которого Федька упал, будто деревянный. Тут же промелькнула мысль, что Федя слишком много говорил про дерево, вот ему и аукнулось – какие только дурацкие мысли не лезут в голову в самые неподходящие моменты.
Скорее всего, как только кустик подползёт поближе, он меня тоже парализует. Я прикинул шансы убежать – куст не выглядел достаточно быстрым, чтобы догнать бегущего человека, – но эта мысль сразу же увяла, не оформившись. Судя по моим воспоминаниям о фединой кончине, я давно уже был в зоне досягаемости парализующих шипов, или чем там эти кусты плюются. Вряд ли мне будет позволено убежать – я просто получу шип в спину, и на этом всё.
Похоже, единственным реальным вариантом было попасть одним выстрелом в утолщение возле корней, из которого вырастал основной ствол – если у этого уродца и был какой-то мозг, то подходящее для него место было только там. Мне опять вспомнился федин крик, и волной накатила злость. Может, мне и придётся здесь умереть, но смиренно дожидаться конца не собираюсь. Я вскинул пистолет и прицелился в плотный мешок у корня. Холодная злость сразу прогнала остатки страха. Руки у меня не дрожали, и я уже начал было нажимать спуск, как куст буквально отпрыгнул назад и быстро пополз прочь.
Я опустил руку с пистолетом и просто тупо смотрел, как он суетливо скрывается за зарослями кустов – нормальных кустов, которые явно не имели привычки путешествовать.
«Он что, знает, что такое оружие?» – спросил я себя вслух, просто для того, чтобы услышать свой голос. Колени у меня явственно дрожали от избытка адреналина. «Если знакомые парни увидят, как у меня коленки трясутся, вот позорище-то будет», – подумал я, не сразу даже осознав, насколько это идиотская мысль – во всяком случае, сейчас, когда я стою голым неизвестно где в диком лесу.
«И что это за бред вообще?» – я снова вслух вопросил пространство. Живительного укола от медсестры не последовало – впрочем, версия галлюцинации мне с самого начала показалась сомнительной, – зато вместо ответа прямо над головой раздалось сердитое цоканье белки.
«Прогоняешь, что ли?» – пробормотал я, посмотрев на рассерженного зверька, и побрёл, не особенно задумываясь о направлении.
Не знаю, куда и сколько времени я шёл – позже, когда я более или менее пришёл в себя, то с удивлением осознал, что совершенно не помню свой путь. Сюда я попал уже будучи в шоке, а встреча с хищным кустом, да и вообще общая странность ситуации, окончательно вогнали меня в какое-то сумеречное состояние. Пусть даже мы с тем кустом и разошлись мирно, новый адреналин хорошо лёг на старые дрожжи.
Идти, как ни странно, оказалось не так уж трудно. Поначалу ноги, конечно, протестовали, но я слишком плохо соображал, чтобы обращать на это внимание, ну а потом как-то привык, и стало легче.
Более или менее я пришёл в себя только когда умудрился распороть себе ногу об острый торчащий сучок. Не сказать, что рана была действительно серьёзной, это была скорее глубокая рваная царапина, но крови пролилось довольно много, и резкая боль заставила меня немного прийти в себя. По-хорошему, надо было бы проследить, чтобы не оставить капель крови и как следует перевязать ногу – некоторые звери могут почуять кровь издалека, к тому же запах может придать смелости даже тем, кто с человеком предпочитает не связываться. Но перевязаться было, конечно, нечем. Подорожника поблизости я не приметил, а прикладывать листья неизвестных растений было бы совсем уж плохой идеей. Так я и шёл дальше, зажимая рану рукой и роняя временами капли крови.