Странное происшествие на Тенистой улице - стр. 19

Я точно знаю, что она обрадуется. Но не хочу брать папин телефон. И вообще ненавижу одалживать чужой сотовый. Я не смогу спокойно поболтать с Рейчел, потому что папа будет ждать, пока я закончу разговор. Да и вообще мне нужен свой телефон. Как воздух. Тогда я смогу звонить, отправлять сообщения, электронные письма, ставить напоминалки…

– Милая, это очень хорошая школа. Тебе здесь наверняка понравится.

Я киваю и гляжу на группку малышей, которые мчатся к центральному входу с ланч-боксами в руках. Они визжат на бегу, словно маленькие сирены. Дома, в Форт-Майерсе, я не ходила в школу с детьми их возраста. У учеников средней школы было своё здание, в нём занимались с шестого по восьмой класс. А здесь все учатся вместе – от детсадовцев до восьмиклассников. Да уж…

Папа стучит по воображаемым часам на руке.

– Ладно, малыш, пора. А то мы что-то засиделись. Отправляйся на уроки, и пусть это будет твой самый лучший первый школьный день!

Папа отстёгивает мой ремень безопасности. Через окно я вижу девочку с синими прядями волос. Она останавливается рядом с нашей машиной и окидывает меня оценивающим взглядом. Синеволосая явно не впечатлилась, это по ней видно. Я вжимаюсь в сиденье и пристёгиваюсь обратно.

– Не могу…

– Ты всё можешь, Тесса. Ты же Вудвард. Ты сильная, ты красивая, ты…

Я машу на папу рукой, чтобы он перестал. Я благодарна ему за то, что он всегда старается меня поддержать. Но я просто новенькая. Таких новеньких приходит по два-три десятка каждый год.

Папино лицо смягчается.

– Послушай, я знаю, тебе нелегко. Я понимаю, как обязан вам с мамой и Джоном за то, что вы меня так поддержали. Играть с этим оркестром – моя давняя мечта. Как если бы мамины картины начали продавать в этих помпезных художественных галереях в самом центре. Так что ваша поддержка значит для меня очень и очень много, и я обещаю, что всё скоро наладится.

Я стискиваю зубы, чтобы не сказать папе, что я на самом деле думаю. Что его скрипка заманила нас в странный особняк с привидениями. Я тянусь к дверной ручке, бросив взгляд на заднее сиденье. Джон, кажется, спит, Рено, чуть наклонившись, сидит рядом.

– Пап, не разрешай ему брать с собой в детский сад Рено. Над ним будут смеяться.

Папа задумывается, затем усмехается:

– Согласен, пусть Рено побудет со мной. Скажем Джону, что, пока он в саду, я проведу для Рено экскурсию по консерватории.

Папа ещё раз обнимает меня:

– Я не переборщил? Сколько объятий разрешено родителю на школьной территории?

Мне трудно удержаться от смеха. Он даже не представляет, как мне важны сейчас и объятия, и поддержка.

– Всё будет хорошо, пап. Увидимся после уроков. Если, конечно, я выживу.

Наконец я выползаю на улицу и машу вслед уезжающей папиной машине. Я понимаю, что надо пересилить себя и пойти на уроки. Но вместо этого стою и пялюсь на огромный плакат на лужайке перед школой. На нём всё ещё написано: «С возвращением в школу!» Это притом что летние каникулы закончились месяц назад. Наверно, здесь, в Чикаго, не сильно спешат менять плакаты.

– Эй! Флорида! – слышу я знакомый голос за спиной.

А ведь это тот самый мальчик с Северного пруда. Эндрю. На нём рубашка, аккуратно застёгнутая на все пуговицы, и бейсболка козырьком назад.

– Привет, – дружелюбно говорю я. Всё же приятно увидеть хоть одно знакомое лицо. Лучше, чем ничего.