Странник - стр. 34

Здесь группа останавливается. Мальчишка снова начинает вопить, и жирный ком слизи падает на землю.

– И чего ты орешь, парень?

Окруженный гноем глаз открывается, моргает.

– Ты сказал мне, что я умираю, пап, вот я и издаю звуки умирания.

– Эй! Эззи сказал тебе выглядеть больным, и зачем Эззи так сказал?

– Чтобы мы всех обманули?

Отцовская рука хлещет мальчишке по уху.

– Ой!

– Именно! Это было нужно, чтобы на нас не смотрели. А весь этот шум вызывает у людей интерес, заставляет их нас запомнить. А если бы они пригляделись, то поняли бы, что ты не заразный, а больной только на голову! – Эззи прописывает сыну по уху еще раз.

– О-ой! За что ты меня опять ударил? Ты всегда меня бьешь. Это нечестно!

– Будь благодарен, что у тебя остались уши, по которым бить можно. Твоя тетя же была глупая?

– Да.

– И Эззи интересно, где же теперь тетя маленького Эза?

– Ее забрали.

– Именно! Ее увезли в плодильные ямы Слейка, и больше мы ее не увидим.

Эззи оборачивается к Страннику.

– На самом деле это по-своему милосердно, но… – Торговец продолжает, снова переключая внимание на надувшегося сына: – Она тупая, а это хуже, чем мертвая. Так что Эззи из тебя всю дурость выбьет, а ты будешь за это Эззи благодарен, да?

– Да. Спасибо, папа.

– Так-то лучше.

– А теперь иди сотри с себя этот гной и не забудь собрать его обратно в банку для следующего раза.

– Да, папа.

– Дома увидимся.

– Да, папа. – И мальчишка их оставляет.

– Хороший он парень, но глупый, очень глупый. Пошел скорее в тетю, чем в мать, но Эззи полагает, что тебе не больно-то интересна эта история. Итак, мы пришли, и наш договор исполнен.

Странник проводит взглядом слева направо, замечая вокруг только пустые улицы и дома.

– Интересуешься, где же наши друзья, да? Конечно, конечно. Доверься мне, друг, они придут. Стало быть, Эззи сейчас тебя покинет.

Странник раскрывает рот, готовясь возразить.

– Все расставания в Вердигрисе столь скоры, да? Но Эззи пора идти. Щупальце оставь себе. Быть может, оно будет напоминать тебе о нашей дружбе! – Меняла быстро удаляется. – Пусть все твои любовницы будут нежны, а пути их никогда не пересекутся, ха-ха!

Пока восходят солнца, бродяга переглядывается с козой. Стремное время настало. Двери закрываются, вывески переворачиваются, двери открываются – вдалеке слышатся звуки первых па дневного танца Вердигриса.

Из разрушенного здания показываются фигуры в одеждах, посеревших от тяжелой жизни и оттого напоминающих униформы. Рост делает эту группу приметной. Мужчина и женщина возвышаются над остальными. Подростки, мускулистые полукровки, покрытые позеленевшими шрамами – характерной для потомков демонов меткой, позволяющей отследить их родословную до Узурпатора. Клоки торчащих волос украшают их головы, точно черные флаги на изрытой дырами карте. Другой мужчина, нормального роста, уродливый и кривой, держит в руке пистолет. И целится бродяге в голову. Последняя – крохотная женщина, немногим больше метра высотой, рот ее не в состоянии вместить крысиные зубы.

Взмахом пистолета Страннику приказывают следовать за ними. Он поневоле соглашается. Чьи-то огромные руки отнимают у него поводок, и весь отряд возвращается в темноту. На мгновение коза сопротивляется, но следует резкий рывок поводка, и она отправляется в полет за остальными, словно пушистый воздушный шар, наполненный ненавистью.