Странник четвертого круга - стр. 19

– Это я-то убожество? – не на шутку обиделся Кирилл.

– А кто же ты? – удивился волшебник. – Это тело до третьего Круга можно было бы развить, ну до четвертого максимум, если повезет. А у меня, на минуточку, девятый! Как я в нем существовать буду? Лет через двести только научусь от пальца прикуривать!

– А так можно, что ли? – удивился Кирилл.

– Да раз плюнуть, – уверил его Готфрид Готлибович.

– А фаейрболы можно пускать? – спросил Кирилл, вспомнив свой сон и недобитого огненными шарами Николая.

– Можно, конечно, – пожал плечами колдун, – только энергии на это уйма уходит. Да и зачем, когда полковник Кольт прекрасно решил эту проблему. Одно из самых бессмысленных умений, на мой взгляд.

– А еще что можно? – спросил Кирилл с затаенным интересом. – И что это за круги такие?

– А тебе это зачем? – подозрительно спросил его волшебник. – Ешь и спать ложись. Тебе эти знания все равно без надобности.

– Так интересно же, – обиженно протянул Кирилл. – Вот представь, живу я себе обычной жизнью, а тут, бац! Волшебники, фаерболы и охренительная возможность сдохнуть через неделю, подарив свое тело спятившему от одиночества старому хрычу со стойкой импотенцией. Представь, ну как мне умереть в неведении? Я же от любопытства даже раньше помру, чем ты меня прикончишь.

– Спать! – рявкнул колдун, и свет в камере стал приглушенным.

Кирилл провалился в темноту, и ему снова снилась всяческая дичь. Только в этот раз ему привиделась обнаженная Наталья, которая лежала на рабочем столе и призывно улыбалась. Она шептала:

– Кирилл! Кирилл! Ну, иди же ко мне! Возьми меня! Купи мне однушку в Текстильщиках и Тигуан не старше трех лет, и я вся твоя! Я озарю твою никчемную жизнь своей любовью и лаской, мой милый!

– Я иду к тебе, любовь моя! – шептал во сне Кирилл, придвигаясь к Наталье с самыми решительными намерениями.

– Нет-нет, любимый, – жарко шептала она. – Только после регистрации права собственности на квартиру!

– Может, предварительный договор подпишем? – сказал Кирилл, сгорающий от страсти. У него после Ленки никого не было, и, видимо, это изрядно напрягало молодой и здоровый организм.

– Нет-нет, я на такое больше не ловлюсь, мой милый, – с обожанием в голосе ответил персональный менеджер и любимая женщина в одном лице. – Только стопроцентная предоплата, мой герой!

– Ах ты, шкура проклятая, – крикнул обозленный Кирилл и выстрелил ей в голову из указательного пальца. – Вот так! – сказал он, обозревая дело своих рук. – Так не доставайся же ты никому!

Пробуждение случилось мгновенно, как и в прошлый раз.

– Что снилось, Кирюша? – спросил его участливо Готфрид Готлибович, проверяя, насколько туго затянуты ремни. – У тебя на редкость задумчивый вид.

– Да чушь какая-то бессмысленная, – искренне сказал Кирилл.

– Да? Странно! – удивился дед. – Обычно после обретения сил само Провидение посещает нас во снах, даря бесценные подарки, каждому что-то свое. То, что ему видится в самых смелых мечтах. Это же одно из незыблемых Правил. Но ты, как я и думал, полный неудачник. Ты шлак, Кирюша, ты магические отходы. Сила и Судьба против тебя. Спать!

Пасс руками. Темнота. Боль.

Пьер Дюбуа очнулся в своей квартире на окраине Брюсселя. Мне же все это приснилось, – посетила Пьера счастливая мысль. Тот ужас, что он пережил в том подвале – это же просто сон. Уф, хорошо-то как! Он целую неделю сходил с ума от безумной боли, когда ненормальный вивисектор вытворял с его телом что-то совершенно невообразимое. Он орал от невыносимых мук, он плакал и визжал, а эта сволочь только ухмылялась. Он даже потерять сознание ни разу ему не позволил, и Пьер помнил все, до последней секунды. Ведь тот вырезал его собственное сердце и пересадил ему сердце жирафа. Тьфу! Приснится же подобная гадость! И Пьер вприпрыжку помчался в туалет, потому что мочевой пузырь недвусмысленно намекал, что пора бы его и опорожнить. Понимание молнией пронзило его, когда он осознал, что он держит рукой что-то, что не могло ему принадлежать по определению. Он опустил взгляд вниз и увидел гордо вздыбленный утренней эрекцией член конских размеров. Значит, все это было не во сне! Это было на самом деле! Пьер упал в обморок.