Странник - стр. 35
– Пожалуй, я лучше останусь, – заявила она, скрещивая руки на груди.
Уинифред занесла руку, и Этта инстинктивно закрылась от удара, но женщина не собиралась давать новую пощечину. Другой рукой она неожиданно вцепилась в Эттину косу, наматывая ее так туго, что девушка взвизгнула от боли.
– Пустите меня!
Однако женщина протащила ее через всю комнату, ни разу не сбившись с шага, как бы Этта не брыкалась и не царапалась, пытаясь высвободиться. Дверь распахнулась на глазах у другого стража, который от потрясения не смог выговорить ни слова, и женщина прошествовала дальше, волоча Эттины голые ноги по ковру, обжигавшему пятки, по ступенькам.
На первом этаже, в самом деле, гудело празднество. Увлекаемая Уинифред по коридору, Этта слышала возбужденные голоса, смех и разудалую мелодию, которую кто-то наигрывал на пианино. Запах выпивки и духов распространялся по дому. Когда они проходили мимо библиотеки, в дверь высунулось довольное лицо Джулиана.
– ’От молодец! – крикнул он вслед. – Не сдавайся, детка!
– Прекрати так меня называть! – огрызнулась Этта, скрипя зубами, а его заливистый смех так и летел за ними по коридору.
Наконец, они добрались до еще одной двери, охраняемой тремя стражами в изящных костюмах. Уинифред отпустила волосы, и девушка смогла встать прямо. Два стража покраснели, а третий, вопросительно подняв брови и отчаянно пытаясь побороть смешок, сочувственно поглядел на нее.
– Полегче, Винни! Она ж девчонка. Понежнее с ней.
– Ее девчонка! – процедила Уинифред, властно стуча в дверь. – Не забывай.
– Войдите! – последовал немедленный ответ.
Не приглашение, разумеется. Приказ. Этта уже приготовилась драться, пульс бешено стучал, она тяжело дышала. Успокойся, успокойся, помни, что задумала, – нужно выяснить, у них ли астролябия, и придумать, как до нее добраться, чтобы уничтожить раз и навсегда.
Охрана расступилась, и Уинифред впихнула девушку в комнату, стиснув легкую ткань Эттиной блузки в руке – чтобы, как догадалась Этта, – она не убежала в последний момент. Но она переступила порог, высоко подняв голову, стараясь не выглядеть слишком свирепо.
Кабинет был отделан в похожем на библиотеку стиле – «мужское» темное дерево и драгоценные камни. Отделка должна была впечатлять, и она впечатляла. Окно выходило все на ту же картину разрушений, ныне подкрашенную светлеющим небом.
За внушительным столом в центре комнаты уже сидело четверо. Взгляд Этты первым делом остановился на женщине, оценивая ее идеально скроенный юбочный костюм и темные волосы, завитые в стиле «виктори-роллс». Ее сосед носил парусиновые брюки и гимнастерку, почти скрытые под кожаным нагрудником и портупеей. Длинные седые волосы он зачесывал назад, открывая бородатое лицо; в несколько прядей, свисавших до меховой накидки на плечах, были вплетены маленькие серебряные бусинки. Справа от него сидел молодой азиат в кимоно такой синевы, которую обычно можно увидеть лишь в самом сердце океана.
При виде них ей захотелось недоверчиво засмеяться.
Этта глубоко вдохнула через нос, позволяя запаху воска и лака успокоить себя. Во главе стола развалился Генри Хемлок, закинув на него скрещенные ноги.
Все оглянулись к Этте и Уинифред и быстро повернулись обратно к Генри, неуютно заерзав, однако магистр продолжал, как ни в чем не бывало: