Странная страна - стр. 26

– Добро пожаловать в Нандзэн, – сказала Мария.

У нее был низкий голос, навеявший на него неуловимое воспоминание. По непонятной причине он подумал о своей единственной встрече с Луисом Альваресом на второй год войны – единственной и короткой встрече в том январе нескончаемой стужи и измученных солдат. Расставаясь, Луис прочел ему три строчки. Если некоторые люди сами не владеют словом, это не означает, что на их долю не выпадет стиха, который искал их по воле звезд и станет отныне верным спутником в дни славы и во времена скудости. Эти три строчки были единственным литературным творением, которое добралось до Хесуса, зато он сразу принял их как нечто свое. Прочтя их, Луис добавил:

– Эти строки особенные, потому что я знал их еще до того, как сочинил.

– А разве не всегда люди знают заранее, что сочиняют? – спросил Хесус.

Луис засмеялся и ответил:

– Если ты хороший ремесленник, то, наверное, да. Но если ты хочешь быть поэтом или воином, нельзя бояться заплутать.

В печалях Текучая душа Я сплю укутавшись в тучи

Эти строки перенесли Хесуса в огромное белое безмолвие. В сердце этой тишины зарождалось некое ощущение, и, хотя объяснить он этого не мог, оно несло ему весть об искуплении. Потом все прошло, и если Хесус вспоминал о трех строчках, то только в отчаянии от невозможности понять, какое воздействие оказывают они на его жизнь, – однако сейчас перед ним стояла молодая женщина, с лицом в узоре темных прожилок, и стихи обретали плоть, найдя отклик в ее страсти и печалях. Хесус, как и все мы, был странной разнородной смесью. Из своего детства на озере он вынес убеждение, что жизнь – это трагедия, а его бегство обязывало без жалоб эту трагедию выносить. Он был христианином, поскольку посещал местного священника, хорошего человека, которого упорное стремление беспрерывно молиться сделало беспомощным и чудесным, и тот внушил ему, что у каждого свой крест, он и дает право жить, несмотря на отступничество. Хесус нес свой крест без горечи, с веселостью, удивительной в человеке долга и укоров совести, к чему прилагалось чистое сердце и вкус к жизни, без которых взятое на себя бремя раздавило бы его. И пусть он не знал, что пришлось пережить Марии, ему были знакомы и ее боль, и привкус угрызений; он подумал, что туманы озера его детства поднялись к небу, чтобы облегчить им обоим их тяготы; и что стихи Луиса каким-то образом объясняли их встречу, подобно тому как связывали их судьбы. Конечно, будучи человеком, которому чужды как самокопание, так и стихи, он говорил себе это другими словами, и ничего удивительного, что в результате возникла единственная мысль и в нее он вложил всю свою надежду: мы будем страдать вместе.

– Меня зовут Мария, – добавила она.

Потом повернулась к мужчине, который был также серой лошадью и зайцем.

– Мой отец своей властью в Совете Туманов просил меня встретить вас здесь.

– Добро пожаловать в Нандзэн, – произнес в свою очередь Глава Совета.

– Добро пожаловать в Нандзэн, – повторил за ним мужчина, бывший белым конем и вепрем. – Как Страж Храма, я имею честь оказать вам прием. Вы те, кого мы не ждали, но похоже, что де Йепесы играют свою роль в истории нашего моста.

Алехандро и Хесус поднялись, отметив про себя, что уже не находят ничего странного в беседе с конем или зайцем.