Странная смерть Эдика Мохова - стр. 27
Ее хозяин протянул было руку к урне, как я неожиданно для себя крикнула:
– Нет! Стойте!
Он вздрогнул и с недоумением взглянул на меня, собака на секунду прервала вой, злобно зарычала, вскинула морду и снова протяжно завыла.
– Если это вещи девочки, которая пропала… – Голос сорвался, я откашлялась и чуть тише продолжала: – Нельзя ничего трогать руками. Эксперты будут искать следы ДНК.
– Полина права, – решительно поддержал меня Виктор. – Андрюша, прости, твоя собака просто чудо. Но трогать и правда ничего не надо. Погодь минутку, сейчас палку найду.
Он отступил на шаг, чуть не сбив с ног одну из дам, стоящую за его спиной, огляделся по сторонам – но вокруг багровели лишь горки кровавой листвы. Тогда он подошел к ближайшему кусту, рывком нагнул одну из голых веток, покрутил ее обеими руками и наконец оторвал.
С веткой в руке он подошел к урне, но тут овчарка оскалилась и, снова прервав вой, злобно зарычала.
– Витя, давай я пошарю. – Андрей выхватил палку из рук приятеля. – Тебя Дези не подпустит.
Мы застыли неподалеку от мусорки, а Андрей подошел вплотную, слегка нагнулся и, поддев тонкой веткой тряпку, выбросил ее на кучу алой листвы. Затем он подцепил и выкинул еще одну серую тряпицу, отдаленно напоминающую детские трусики. И наконец, чертыхнувшись, подцепил и вытащил наружу что-то, что не сразу дошло до моего сознания. Дези дико взвыла, со всех сторон раздалось аханье и тонкие женские вскрики, я почувствовала, как меня за талию обхватила крепкая мужская рука, и, уже покачнувшись и заваливаясь вниз, поняла, что только что видела отрезанную детскую голову со спутавшимися светлыми волосами и широко раскрытыми ввалившимися глазами.
Глава 10
– Я не гожусь для этой работы, ничего не умею, и нервы ни к черту… – безостановочно несла я какую-то чушь, заливаясь слезами и покорно глотая обжигающую жидкость вот уже из пятой рюмки. Виктор подносил каждую к моему рту и, крепко обняв за плечи, буквально заставлял выпить бьющее в нос спиртом содержимое. Но истерика никак не заканчивалась, и слезы лились, как вода из испорченного крана.
Играла ли музыка в том маленьком баре неподалеку от сквера? Это осталось в памяти сплошным серым пятном, на заднем плане которого раздавались пьяные выкрики. Сидели мы на стульях или на диванчике, были ли вокруг люди – все слилось в сплошном густом тумане. Спиртное никак не действовало, и перед глазами все всплывала детская голова, запавшие серые губы шевелились, обвиняя меня в преступном бездействии.
– Она еще недавно была живая, да? – истерично выкрикивала я, заглушая игравшую где-то вдалеке – или только в моих ушах – музыку. – Меня наняла ее мать, чтобы вовремя найти… Ее еще можно было спасти, если бы искали как следует?
– Полина, не надо так. – Он шептал, нагнувшись надо мной, или кричал в полный голос? Я не понимала. – Вы ничего не могли сделать, ее вся полиция города искала.
– Но я должна была найти. А у меня на глазах, практически, свидетельницу переехали!
Виктор осторожно гладил меня по голове, затем поднес к моему рту очередную рюмку. Крепкий алкоголь в конце концов слегка притупил эмоции, но способности связно думать не вернул.
– Виктор Иванович… Витя… но кто мог сотворить такое? И зачем? Зачем подбрасывать голову в сквер, ведь ее в другом месте убили!