Страницы нашей жизни том-9 - стр. 53
Наряженная искусственная ёлка у нас в съёмной квартире стоит, а вот насчёт новогодних подарков совсем забыл. Замотался с ночными заработками, которые едва ни стоили мне жизни. Жалко этих двоих парней, которых закатали в бочках с бетоном и утопили в каком-то водоёме. Теперь даже родственники не узнают, где находятся их парни.
Мне невозможно сообщить о смерти парней в органы полиции. Парням не поможешь, а преступники отбыли к себе на Родину в Россию встречать новый год. Меня за подобное сообщение могут посадить на длительный срок, как сообщника с криминальным миром из России. Лучше мне молчать вообще в дороге и даже дома в своей семье. Никто не поверит в мою историю.
Арабская деревня христиан-маринистов выглядела так же, как арабские деревни мусульман в Израиле. С такими же плоскими крышами и небольшими хозяйственными двориками.
Разница была лишь в том, что в этой деревне не было видно минарета, который всегда возвышается над жильём мусульман. Выше этого минарета нельзя строить никаких зданий. Так как мулла со своей молитвой должен быть ближе всех к Аллаху, чем обычные люди. Не знаю, на что и как живут здесь в горах местные жители.
Наверно, на то, что сами создают или им сюда привозят из города продукты? Вроде, автолавок, которые видел на Северном Кавказе и в Израиле? Может быть, тут в деревне есть своя торговая лавка и свой административный совет старейшин, которые руководят торговлей собственных товаров, производимых в деревне?
В любом случае в деревне отсутствует натуральный обмен товарами или присутствует частично. Иначе, зачем, Фируз везти сюда деньги родственникам? Конечно, в любом государстве существую свои правила общения между людьми. Возможно, что здесь в горах Ливана тоже существует какой-то местный быт общения между людьми?
Мне как историку было бы интересно это знать. Но сейчас мне не до исторической информации. Какой историк, если у меня нет никакой работы применимой к моему знанию истории.
Мне нужно думать хотя бы о том, как прожить сегодняшний день и найти завтра работу на то, чтобы смог заработать деньги на прожиточный минимум в своей семье. В другом случае мы будем выброшены на улицу и станем бомжами.
Родственники Фируз приняли меня вначале настороженно. Но когда Фируз объяснила им на арабском языке, что русский и мне сегодня надо быть в Израиле, отношение родственников Фируз ко мне сразу изменились. Меня тут же усадили за стол и приняли как своего родственника.
Несмотря на то, что эти арабы были христианами продукты и блюда на их столе выглядели больше как у мусульман или как у ортодоксальных евреев. Назвал бы эти блюда общим понятием "восточная кухня", которая во многом отличается от западной кухни своим приготовлением.
После сытного ужина остался в доме под присмотром детей. Фируз вместе со взрослыми мужчинами ушла куда-то в общинный двор, чтобы там разделить деньги, привезённые родственникам в кожаном кейсе.
Наверно, это были ни просто подачки бедным родственникам, а какой-то маркетинг между городом и деревней? Так в кейсе у Фируз были какие-то документы, которые она положила при мне вместе с деньгами на своей вилле. При отъезде в деревню.
Любые ожидания для меня мучительны. Вот и сейчас в этой арабской деревне сижу как болван в кибитке сельских жителей между любознательными пацанами, которые смотрят на меня как на белого медведя в Африке. У меня в кармане нет ничего такого, чтобы подарить этим пацанам.