Страницы нашей жизни том-4 - стр. 26
Места опор столбов под домом и навесами были укреплены свежеспиленными деревьями. Вблизи таких деревьев не было. Значить хозяин двора посылал своих людей в другие места, где росли деревья. Мне было жалко спиленные деревья.
В этих местах при таком количестве деревьев мог быть хороший оазис, который укрывал от зноя большое количество животных и людей. Но отпустим это решение на волю Аллаха, который распорядился спилить деревья. Ни стал выбирать столб к лучшей работе.
Сказал людям ростовщика поднять к верху края первого шатра, чтобы можно было работать при дневном свете большую часть времени. Столб из белой древесины.
Хорошо ошкуренный и гладкий ствол, как бумага под роспись. Это меня сразу вдохновило и обрадовало.
Таким образом, мне будет легче и быстрее утвердиться в глазах Мансура. У меня закрепилась уверенность в работе, в победе семьи Ахмеда, которые с надеждой отпустили меня работать у ростовщика. Первый орнамент посвятил своей родине России.
Расчертил ствол русским растительным орнаментом. Чтобы между столбами был единый стиль рисунка, опорную часть верха и низа сам решил украсить резьбой в виде греческих и римских колонн, которые видел вовремя своего путешествия по Греции и Италии.
На роспись первого столба у меня ушёл целый день. Только сумерки будущей ночи прервали мою работу.
– Скажи людям, чтобы никто не подходил к шатрам и к столбам, – сказал, Мансуру, перед уходом.
– Не беспокойся, – ответил он. – Шкуру сдеру, как с барана, с того, кто приблизится к шатрам. Пока ты делаешь работу, у каждого шатра постоянно будет находиться охрана.
Возвращался домой поздно вечером, в сопровождении усиленной охраны. Лишь только когда вошёл во двор Ахмеда, охрана повернула обратно. У ворот двора меня ждала Лейла. Она радостно обняла меня.
Поцеловал её в пылающие губы. Мы пошли в свой дом, чтобы вновь в постели заняться любовью. После нашего благословения перебрался в семейный дом, в котором жили старики и родители.
В доме нам выделили украшенную коврами комнату, которая была нам райским уголком. В комнате было так хорошо и уютно, словно посетил свой детский уголок в родовом Старом хуторе.
Кроме ковров в комнате были атласные одеяла, стёганные шёлковыми нитками. Это было непривычно видеть мне, но приятно ощущать искреннюю теплоту и внимание со стороны хозяев дома.
В комнате были также пуфики и подушки, совершенно ни такой формы, как делали у нас на Кавказе. Выполнены они из атласа и шелка. Изделия заполнены козьим пухом и шерстью. На стенах висели украшения из дорогой посуды и оружия. Комната большая, нет ощущения жары.
– Тебе приготовила еду, – целуя меня, сказала Лейла. – Посмотри, какой хороший суп из барашка.
По русским понятиям этому изделию далеко до настоящего супа. Просто отваренный на бараньем мясе бульон с зеленью и кусочками сваренного теста. Что-то вроде наших галушек. Но всё равно вкусно. Приятно пахло курдючным бараньим салом и пахучей травой.
Ел с таким аппетитом, что словно меня не кормили, целую неделю. Лейла была очень довольна тем, что ем её блюдо с таким удовольствием. Она звонко смеялась и постоянно целовала меня, когда делал паузу во время еды.
Лейла была настолько искренна в своём восторге, что удивлялся её порыву. Мы оба, как дети, радовались неожиданно пришедшему к нам счастью, которое поддержали в доме её отца с благословения самого Аллаха.