Страницы нашей жизни том-3 - стр. 45
– Конечно, будем рисовать. – пришлось согласиться мне, хотя рисование меня в школе достало.
В первый день пребывания в пионерском лагере у нас было общее знакомство и праздничный обед по случаю начала летних каникул. Погода была отличная, солнечная и без ветра. Столы накрыли прямом возле столовой в тени деревьев.
На столах были разные сладости, а также фрукты и ягоды, которые пионерскому лагерю подарили местные жители из ближайших аулов. Не могу понять почему, но у меня не было никаких контактов в общении с пацанами нашей группы.
Может быть, потому, что каждый из нас имел свой язык общения, а на общем русском языке говорить не получалось? Так как каждый из нас думал на своём языке. Мы были в нашей группе каждый сам по себе. Вообще в этом заезде в пионерский лагерь были какие-то странности.
У нас в Новом городке было больше ста национальностей, которые в большинстве имели свой язык речи. Мы в тайне от родителей смогли создать свой язык общения независимый от других языков. Однако тайный язык вскоре рассекретили родители, которые оказалось сами когда-то придумывали в тайне от своих родителей.
Ведь все мы жили с рождения в группе разных языков. Вот только в пионерском лагере в своей группе у нас беседа не получалась. Хотя на общем собрании в пионерском лагере и в общении со своим пионервожатым мы понимали речь на русском языке и выполняли то, что от нас требовали.
Но дальше этих действий ничего не происходило. Между собой в группе мы были словно глухонемые, которые даже жестов общения не понимают. Почему-то никто из администрации и пионервожатый нашей группы не замечали этой проблемы. Мы были как бы в разных измерениях жизни.
Каждый в своём пространстве отделённый от других невидимой преградой, которую невозможно преодолеть речью и жестом возможного общения между людьми. Если что-то случиться, то мы не сможем подать друг другу руку помощи.
Первые два дня нашего пребывания в пионерском лагере были заняты знакомством с администрацией нашего обслуживания, а также благотворительные встречи с руководством населённого пункта Сергокола, который за сто лет до моего рождения в 1846 году был построен как крепость царской армии к усмирению горцев не согласных с присутствием русских на Северном Кавказе.
– Завтра у нас будет поход по местным достопримечательностям. – сообщил нам наш пионервожатый Игорь Степанов. – Подъём утром в пять часов. С начало завтрак. Затем нам дадут сухой паёк на сутки. Выход с пионерского лагеря в шесть часов утра. Пеший переход тридцать три километра.
– Столько же километров до моего дома. – сорвалось у меня с языка. – Можно мне сходить домой.
– Откуда тебе известно это расстояние? – с удивлением поинтересовался наш пионервожатый.
– Мой отец художник-фотограф. – нехотя ответил на вопрос. – Мы с отцом объездили на драндулете здесь каждый аул в горах во время сбора оригиналов фото к будущим портретам горцев.
– Всё и прекрасно! – радостно, воскликнул Игорь Степанов. – Будешь помощником местного гида.
Возражать против пионервожатого не принято. Поэтому промолчал в знак согласия. С местным гидом познакомился утром при построении группы перед походом в горы к местным достопримечательностям.
Алваз Додаев, местный гид, лет двадцать по возрасту, даргинец по национальности. Он говорил без акцента на русском языке. Так же прекрасно знал больше десятка местных языков.