Страна возможностей - стр. 13
– Я написала роман. Этот роман о нескольких бабушках, которые отправились в санаторий отдыхать. И у них там были разные приключения…
Я закрыл глаза.
– Итак, зачитаю отрывок, – сказала она и сняла резинку, которой была обмотана рукопись. В пачке было листов семьсот.
Бабули в санатории
– Меня зовут Валя.
– А меня Нина!
– А меня Надя.
– Я – Вера, – сказала я.
– Вера, а ты не храпишь? – спросила меня с недоверием Валя.
– Нет, а ты?
– Нет!
– А вот я храплю, – сказала Вера.
Еще час мы в полной тишине слушали отрывки из неизданного романа про старух, стихи о несчастной любви и рассказы о пьянстве и работе на заводе. Потом все закончилось. Убедившись, что Женя отвлекся, я схватил рюкзак и выбежал прочь.
В маршрутке до дома снова не оказалось сидячих мест. Я стоял пригнувшись и бился головой о потолок, когда машина наезжала на кочки. За окном проносились заправки и пустыри. Один из пассажиров, похожий на Хэнка из «Царя горы», пил коньяк из маленькой бутылки и утирал ладонью капли с пасти.
– На следующей, ёбаный компот!
– Мужчина… – почти шепотом обратилась к нему сидящая рядом старушка, – тут же дети, мужчина…
– Ну я же сказал «ёбаный компот», а не «ёбаный в рот»! Ком-пот! Ёбаный компот, на следующей! – снова прокричал он.
– Да слышу я, – злобно ответил водитель.
– Ну и все, нахуй.
В стеклянных глазах мужика была пустота. Он отхлебывал коньяк и разговаривал сам с собой. Сидящие рядом с ним жена и маленький сын смотрели в окно. Они молчали, и я молчал. Еще один день в Челябинске прошел.
В столице
В сентябре родители обняли меня в последний раз и посадили на поезд. Я забросил сумку на верхнюю полку, расстелил матрас, постелил белье, поменял обувь, надел легкую одежду и лег на кровать. Глядя на верхнюю полку, где надо мной спал будущий сосед по комнате, я думал о том, какая теперь будет жизнь. Чем я буду заниматься в университете? Где бы хотел работать? До этого я почти не задумывался, где работают в Москве журналисты. Ну, Первый канал, Второй. Журналы – ну, «Русский Репортер». Да, «Русский Репортер» – это класс. А больше я ничего не знаю.
Через два дня поезд приехал в столицу. Я вышел из вагона и вдохнул воздух, собравший в себе сотни ароматов – от пота и машинного масла до беляшей и сигарет. Столица.
С соседями по плацкарту мы поймали на вокзале такси, загрузили в него свой скромный скарб и поехали в общежитие. Все были взволнованы: как мы будем жить? С кем поселимся? Как обустроим свой быт? Жизнь в общежитии мне виделась в красках: как и у всех ровесников, мое детство прошло вместе с сериалом «Универ». Когда такси наконец остановилось и мы выгрузили багаж, мы впервые увидели общагу вживую: огромное здание шестидесятых годов в виде книжки, шестнадцать этажей, на которых живут тысячи студентов. Здесь они ночуют, пьют, любят друг друга, учатся.
А порой сбрасываются с балконов, не выдержав стресса.
На входе выстроилась огромная очередь: всех этих людей с клетчатыми сумками сейчас досмотрят, проверят бумаги и отправят на оформление. Там, в холле, выстроятся три длинных ряда: в первом кабинете ставят печать, которая допустит во второй кабинет, во втором ленивая старуха поставит отметку, что ты можешь идти в третий, где тебе сделают пропуск.
– Я позову! Я сказала, выйти всем из кабинета, я позову! Вас много, я одна! – доносится из дверей.