Страна снов - стр. 24
– Мне очень жаль, – произнесла она.
– Спасибо. – Секунду Коннор стоял, неловко вертя айфон. Он был такой красивый в своих тренировочных штанах, что в голову лезли всякие глупости. Коннор поднял глаза: – Хочешь, теперь я свожу тебя на экскурсию?
– В качестве платы за вчерашнюю?
Он улыбнулся, и с его лицом снова произошла метаморфоза, словно сложился волшебный пазл: раз-раз-раз, и все идеально.
– Ну, самый большой в Огайо кукурузный лабиринт не обещаю, но можно насладиться прекрасными видами разнообразных коробок и ящиков.
– Интересно, – отозвалась Деа, радуясь возможности задержаться еще ненадолго.
Они пошли по просторным комнатам первого этажа, которые без мебели казались еще больше. Повсюду Деа замечала признаки нормальной семьи, выглядывавшие из мягкого, рыхлого наполнителя коробок, как грибы из перегноя, и ей все сильнее хотелось, чтобы сказанное об отце оказалось правдой. Тогда она могла бы убедительнее фантазировать: что вот у нее папа – адвокат. Нет, лучше врач. Кардиолог. Скончавшийся от сердечного приступа. Ирония судьбы. Горел на работе, вечно спасал других.
Коннор водил ее по комнатам, расхваливая обстановку, будто Деа была заинтересованным покупателем, а он риелтором, и сыпал собственными терминами вроде «нарезных втулок» или «постмодернистский классицизм двадцатого века», описывая раковину и унитаз. В кухне он гордо продемонстрировал открытый холодильник, в котором стояли только молоко, несколько упаковок китайской еды и три большие бутыли с кетчупом.
– Куда столько кетчупа? – не удержалась Деа. Зазвонил домашний телефон – пронзительно, резко, но Коннор и ухом не повел. – К Армагеддону запасаешься?
– Слишком много кетчупа не бывает, это даже в конституции записано.
– Что-то я такого не припомню из курса истории.
Телефон перестал звонить – включился автоответчик, и Деа буквально подскочила.
– Алло, – послышался женский голос, усиленный динамиками, – в пустой квартире получился стереоэффект. – Это снова Кейт Патински из аспирантуры факультета уголовного права университета Говарда Джея. Я бы хотела переговорить с…
Коннор одним гигантским прыжком оказался рядом и тычком выключил автоответчик.
– Звонок вежливости, – сообщил он, выравнивая дыхание. – Я устал говорить отцу и мачехе, что телефон надо в окошко выбросить.
«Кстати, где они?» – подумала Деа, поднимаясь на второй этаж.
– Они на обедне, – сказал Коннор. Хотя он шел впереди, Деа так и чувствовала, что он саркастически вытаращил глаза.
– А ты как отвертелся?
В Филдинге все ходили в церковь, хотя бы на Рождество и Пасху. Все, кроме Деа и Мириам.
– Я в Бога не верю, – обернулся Коннор. Его лицо было в тени, но Деа видела, что это сказано без улыбки. Она попыталась свести все к шутке.
– В призраков веришь, а в Бога нет? – Сама Деа не знала, верит ли она в Бога, но от вида лица Коннора, смутно белевшего в полумраке, его руки, вцепившейся в перила, в ней шевельнулось чувство неловкости. – Есть многое на свете, друг Горацио…
– Я и в рай не верю, – произнес Коннор каким-то чужим голосом, но тут же включил свет и снова стал прежним, улыбающимся. – А еще я люблю подольше поспать в воскресенье.
Деа представила спящего Коннора, сбившуюся в ногах темно-синюю фланелевую простыню, падающий во сне тихий снег…
– Добро пожаловать в «Каса Коннор», – сказал он, распахивая дверь в конце коридора. Деа вошла в красивую комнату с тремя большими окнами, впускающими много света (когда снаружи, в отличие от сегодняшнего дня, есть какой-нибудь свет). Дождь барабанил по стеклу тысячами маленьких ножек, будто целый крошечный народец решил сбежать туда, где лучше.