Страна цветущего шиповника - стр. 23

- А моя про тебя говорит «Valya», - улыбнулся Ник. – Это ведь она тебе имя придумала - знаешь?

- Первый раз слышу. Правда?

- Ага. Деда моего звали Valentin, мать – Maria Valentinovna. Это по-русски так. И вот, когда леди Маргарита опять какую-то книжку листала – как тебя назвать – мать и брякнула, мол, назовите Валентиной. Когда имя – и мужское и женское одновременно, дети счастливыми получаются.

Тина грустно улыбнулась.

- Что-то не похоже, что это правило работает.

- Да ладно. Чем тебе плохо-то? Миллионера, вон, привели знакомится. Замуж выйдешь - горя знать не будешь.

Тина прищурилась:

- А тебе завидно, что ли?

- Еще как, - серьезно, без тени насмешки отозвался Ник. - Что такая красота мудаку достанется – которому ничего, кроме игрушек, на хрен не сдалось. Он тебя приласкать-то не сумеет как следует.

Ник поднялся.

Тина застыла в кресле. Не шевельнулась, когда он подошел и встал рядом – глядя на нее сверху вниз.

Ник провел ладонью по распущенным волосам Тины. По затылку, шее. Наклонился и поцеловал ее в губы. Не требовательно, как вчера – а нежно, бережно, едва касаясь. Взял Тину за руку, поднимая с кресла. Обнял ее и снова поцеловал. И снова это было удивительно приятно – чувствовать его объятия, тепло его тела. Губы на своих губах. Тину все это почему-то совсем не возмущало. Все было как-то… правильно. Так, будто по-другому и быть не могло.

- Ты ведь раньше ни с кем по-настоящему не целовалась, - чуть отодвигаясь от Тины, сказал Ник. Он не спрашивал - утверждал.

- Сто раз. С чего ты взял, - смущенно отворачиваясь, пробормотала Тина.

- Врешь. Я еще тогда, в сарае, понял. Сперва-то тоже решил, что у тебя куча парней была – уж больно лихо хвостом вертишь, - а потом сообразил. Для жениха бережешься? Или просто дразнить нравится?

- Отстань. – Тина попыталась вырваться. – Тебе-то какое дело?

- Да так. Природная любознательность… Ч-черт. – Это у Ника зазвонил телефон. Чтобы выудить его из кармана, ему пришлось отпустить Тину. – Алло.

На том конце говорили громко, девичий голос долетал даже до Тины.

- Нет, малыш, - изображая сожаление, отбрехивался Ник. - Пока никак не могу. Молодой Боровски нашу барышню подхватил и свалил куда-то, а старики сидят. Теперь уж, ясное дело, до упора будут сидеть - пока те не нарисуются. Не знаю, во сколько освобожусь. Разве что совсем ночью, если раньше не срубит… Ага, и я тебя.

Он положил трубку и как ни в чем не бывало снова потянулся к Тине.

- Офигеть – ты нахал, - отпрыгивая, возмутилась она. – Одной наобещал, что придешь – и тут же к другой лезешь! Ничего не треснет?

Ник знакомо ухмыльнулся.

- До сих пор не трескалось. - И вдруг, без всякого перехода, предложил: - Хочешь, на мотоцикле покатаю?

Тина фыркнула.

- Надеешься, что во мне луна и звезды романтику разбудят?

- Ну да, - просто подтвердил Ник. – С другими срабатывало.

- Со мной не сработает. Не надейся.

- Не поедешь, то есть?

Тина прищурилась.

- Поеду. Вот, специально чтобы тебя обломать. А еще мне очень интересно – как ты с территории выходить собираешься и мотоцикл выкатывать?

Ник ухмыльнулся.

- Пошли, покажу. Только, как на террасу выйдешь, у стены держись. Там тень от винограда, снаружи не видать. Огородами уходить будем.

На террасе он, скользнув вдоль стены, уселся на боковые перила. Перемахнул их, замерев с внешней стороны. Скомандовал Тине: