Страхов много, смерть одна - стр. 36
Те дни я проживал с ужасной головной болью и осознанием того, что я есть бледная тень самого себя времен совсем недавних. Но самое страшное заключалось в том, что я не знал, как это изменить. Шли дни, и я понимал: вот-вот, и я сделаю последний шаг в пропасть безумия.
В одну солнечную субботу Натали вызвали в Следственный комитет на допрос. Полиция опрашивала всех знакомых Виктора Майора. И так как отставной военный из Петербурга был ее бывшим клиентом, моя «почти» супруга попала в их число. Спустя полгода после его смерти копам каким-то образом удалось узнать, что он посещал ее.
Натали не было целый день. Вернулась она поздним вечером уставшая и в подавленном состоянии. Попросила не беспокоить ее до утра. Я согласился и оставил все расспросы на потом. Мы снова легли в разных комнатах. Она заперлась на два замка.
Рано утром в воскресенье раздался звонок в дверь. Я не спал, услышал звонок сразу, вскочил с кровати и побежал на кухню в поисках ножа. Меня буквально трясло от страха. Я был уверен, что это ОН! Враг из моего кошмара. Сейчас он ворвется в мой дом и убьет меня. Сон перекочевал в реальность. И я уже не мог отличить вымысел от правды.
Из детской вышла Натали. Она направилась к входной двери.
– Не открывай! – закричал я, прячась на кухне.
Она даже не обратила на меня внимания. Спросонья она не поняла, насколько я испуган и забит. Звонок повторился. Я сжал нож в руке, готовясь в любой момент кинуться на Майора, выследившего меня и явившегося в мой дом за своими детьми.
Натали спросила, кто там, и получив устраивающий ее ответ, открыла дверь.
На пороге стоял высокий мужчина в кожаной куртке и черной шляпе. Он извинился за столь ранний визит и представился как Александр Данкер, федеральный инспектор отдела убийств Следственного комитета. Он сказал, что пришел за мной.
Как ни странно, но от сердца у меня отлегло. Никогда ранее я еще не был так рад встрече с федералом. Я поспешил избавиться от ножа и пошел встречать копа. Тот начал задавать вопросы, на которые я отвечал заученным текстом. Мне было, что сказать. И слова мои звучали убедительно. Я готовился к подобному многие месяцы, постоянно держа в уме эту встречу.
Данкер смотрел на меня и внимательно слушал. В едва уловимом прищуре проницательных голубых глаз скрывались подозрения. Мне казалось, он видит меня насквозь, и лгать не имеет смысла.
Выслушав мои объяснения, он предъявил ордер на мой арест. В квартиру вошли трое дюжих полицейских и, скрутив мне руки за спиной, надели на меня наручники.
На Петровке в своем кабинете федеральный инспектор показал мне протокол допроса Натали, в котором она утверждала, что Виктора Майора убил я. Она якобы отговаривала меня от этой идеи, но я был непреклонен. Моя любовь к ней заставила меня сделать это, – так она заявила. После того, как она показала мне смс-ку с угрозами от «неизвестного», у меня словно «крыша» съехала. Я стал непредсказуем. По ее заверениям, в день убийства меня не было дома. Я пришел поздно ночью голодный и уставший. Будучи уверенной, что я все это время провел на работе, она не стала задавать вопросы, чтобы не получить на них очевидные ответы.
Читая злосчастный протокол, я очень пожалел о том, что в свое время не избавился от фотографии Виктора Майора, которую мне дала Натали перед моей поездкой в Питер, и которая была найдена в моем доме при обыске и теперь лежала в папке с уголовным делом против меня.