Страдания среднего возраста - стр. 10
– Может, займём? – предложил сынуля.
О, мой бедный наивный оптимист!
– У кого? В нашем окружении сумасшедших нету, слава богу.
На этом месте я чуть запнулась, но тут же отогнала мысль, как муху.
– Может, кредит возьмём?
– Взять кредит, чтобы тут же его отдать? И ещё три года тянуть кабалу? Никакой радости. Нет уж!
– Ну, я не знаю. Вообще, мне тут работу предложили. Только придётся пойти на подлог.
– Что? Нет. Нет, сын, ни за что. Если ты ещё куда-то вляпаешься, наш бюджет не выдержит и треснет, как моё платье!
– Какое платье?
– А, это я так, к слову. Никакого подлога. А что за работа?
– Да как мечталось – дальнобойщиком. Но там же только с двадцати одного года. А на категорию я сдам – в армии научили, целый год грузовик водил.
Я про грузовик уже не слышала, уставившись на сына изумлённым взглядом. Господи, неужели это я его родила? Неужели это моя плоть и кровь, часть от части меня? Ну, как можно мечтать стать дальнобойщиком?!! Ужас какой-то.
– Мам! Ма! Ты заснула что ли? Отомри.
Отомри. Да лучше бы мне умереть. Целый год эта глупая армия, от которой его некому было отмазать, какой-то дурацкий грузовик, и вездеходы какие-то дурацкие, бронетранспортёры бесконечные, танки, длинномеры с брёвнами, и вот, пожалуйста – достойный финал – дальнобойщик! Я для этого его родила?
– Так как, мам? Накинем мне годик? Смогу зарабатывать. А то в ПАТП денег мало платят, а за рейсы больше будут накидывать. Да и грузовик лучше автобуса.
Я страдальчески оглядываю своего мальчика. Накинуть годик. Он, конечно, не женщина, но увеличивать свой возраст ради денег просто глупо. И опасно. Знаю я, как трудно быть дальнобойщиком. Всякие налёты и захваты грузов, и аварии всякие, да и на деньги ещё могут кинуть. А потом по бабе в каждом городе. Нет!
– Нет! – говорю я вслух, – ни за что.
– Так, а как тогда?
– Продадим что-нибудь.
Сын неуважительно крутит себе у виска, бросая этим камень в мой огород.
– Ой, мам, помнишь наш любимый мультик? Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет!
– Зато есть кое-что, не очень нужное или же очень ненужное, зато роскошное. Точно денег много стоит.
Я с тяжким вздохом достаю и ставлю перед сыном чёрную коробочку. Мы с ним с восхищением смотрим на рубиновую каплю. Надежда вспыхивает в нас алмазными праздничными бликами.
– А это откуда?
– От верблюда, – и я мрачно захлопываю коробочку.
О, мой кулон! А я только привыкла к мысли о том, что он у меня есть, и даже прикинула, куда и с чем я смогу его носить…
***
– Тарик, дорогой. Могу я-таки тебе что-то нашептать, дружище?
– Слушаю тебя, Яша, шепчи, друг, прямо в трубку шепчи.
– Я-таки подумал, что тот наборчик с рубинами, который ты просил меня почистить, тебе очень пригодится для некой дамы, и я-таки его почистил после магазинной пыли. Ха! За такую стоимость он мог умереть в той витрине, если бы не твоя щедрость! Надеюсь, дама стоила твоего корыстного бескорыстия?
– Ближе к делу, Яша! Что такое?
– Я-таки уже приблизился, да ты перебил. В один из моих ломбардов поступил чудесный кулон с того рубинового набора.
– Врёшь!
– Новости врут! А Яков Малевич говорит то, что знает. Рубиновая капля в окружении алмазных брызг на золотой цепочке. Сдал молодой парень.
– Паспортные данные?
– Я-таки догадался записать, Тарик, и ты пиши, дружище. Анатолий Алексеевич Малинин…