Сторона защиты. Правдивые истории о советских адвокатах - стр. 21
Как оказалось, Степан приехал в Ленинград из деревни не так давно и почти сразу устроился на работу в милицию, на должность агента уголовного розыска.
– А ты сам-то кем трудишься?
– Адвокатом, – улыбнулся Чесноков.
– Это как? – не поверил своим ушам Степан. – Что, преступников защищаешь?
– Случается. – Сергей Владимирович кивнул, отламывая голову у невской рыбки.
– Сам пошел?
– Да нет, распределился после вуза.
– Учебу, наверное, не тянул? – предположил новый знакомый. – Или происхождение подкачало?
– Нет, вроде бы… наоборот. Бросили в область, на укрепление кадров.
– Ну, тогда будь здоров! – Было видно, что сотрудник Рабоче-крестьянской красной милиции вполне искренне посочувствовал адвокату. – Не горюй! Отработаешь сколько положено и перейдешь куда-нибудь в прокуратуру или на худой конец к нам, в милицию… у нас тоже есть с высшим образованием.
– Будь здоров, Степан! Спасибо…
Сергей Владимирович не в первый раз сталкивался с подобным отношением окружающих к своей работе. Хотя сам он был зачислен в адвокатуру как раз в тот момент, когда время индивидуальной и частной адвокатской практики уже подходило к концу…
Вообще-то, частная практика запрещалась адвокатам – членам ВКП(б) еще с 1927 года, а спустя пять лет коллегия Наркомата юстиции и вовсе приняла Положение о коллективных защитниках, в соответствии с которым была закреплена новая организация работы адвокатуры. По всей стране создавались районные и городские коллективы защитников, которые действовали под руководством президиума областных коллегий, надзор за которыми осуществляли областные суды. Все поручения на оказание юридической помощи принимались теперь только через коллектив защитников, в кассу которого вносилось вознаграждение за помощь. И если раньше, до процесса коллективизации, переломавшего последние остатки старой России, многие адвокаты предпочитали состоять в коллегии защитников, имея при этом частную практику, такое стало в начале тридцатых годов уже невозможно. Чтобы принудить адвокатов к вступлению в созданные властями «юридические колхозы», использовались даже такие меры, как лишение частнопрактикующих адвокатов права выступать в судах и, наоборот, приравнивание адвокатов, вступивших в коллективы защитников, к рабочим и служащим с соответствующим снижением квартплаты и налогов.
Для оказания юридической помощи населению создавались консультации – прежде всего в рабочих районах и сельских местностях. Существовала так называемая «такса оплаты юридической помощи», довольно низкая. По ней клиенты разбивались на три категории в зависимости от их имущественного положения и получаемой зарплаты – до 150 рублей, до 250 рублей, до 500 рублей и выше. За написание кассационной жалобы для второй категории адвокат мог получить только пять рублей, хотя это был большой труд, требующий изучения дела.
Была еще и четвертая категория – «нетрудовой элемент». С этих лиц адвокат мог брать за свою работу столько, сколько захочет, то есть «по соглашению». Поэтому, когда клиент приходил за юридической помощью, он всегда старался «прибедниться» и умалчивал, что он имеет корову или кур, кормит кабана и продает сало или имеет огородик, которые дают ему втрое больше, чем его заработная плата. А защитник должен был, делая вид, что интересуется обстоятельствами дела, выявить также и эти источники его дохода, чтобы определить удельный вес посетителя. Затем он назначает ему гонорар за все виды «юридической помощи», то есть за выступление в первой инстанции, за написание кассационной жалобы, за выступление в кассационной инстанции, за подачу жалобы в порядке надзора. Может быть, дело будет выиграно в первой же инстанции и не потребуется кассации или жалобы в порядке надзора, но адвокат дает клиенту «гарантию», что проведет дело «во всех инстанциях». В своем кругу адвокаты называли это «молебен с акафистами». Без акафистов просто невыгодно было брать дело.