Столкновение цивилизаций - стр. 33

средством общения; здесь подразумевается существование различных культур. Это средство общения, а не признак идентичности или общности. Если японский банкир и индонезийский банкир говорят друг с другом по-английски, то это не означает, что кто-то из них англизирован или вестернизирован. То же самое можно сказать о немецкоговорящих и франкоговорящих швейцарцах, которые могут говорить друг с другом по-английски с таким успехом, как и на любом из их родных языков. Аналогичным образом, сохранение роли английского как общего национального языка в Индии, хоть и противоречит идее Неру, но тем не менее свидетельствует о горячем желании народов Индии, не говорящих на хинди, сохранить свой родной язык и культуру, а также о том, что Индии необходимо оставаться многоязычным обществом.

Как заметил ведущий исследователь-лингвист Джошуа Фишман, язык, скорее всего, будет принят в качестве lingua franca или УЯШО, если он не идентифицируется с конкретной этнической группой, религией и идеологией. В прошлом английский обладал четко выраженными связями с идентичностью подобного рода. В последнее время английский стал «деэтнизированным (или минимально этнизированным)», как это случалось в прошлом с аккадским, арамейским, греческим или латынью. «Просто счастьем для судьбы английского как второго языка стало то, что ни британские, ни американские источники не рассматривались сколько-нибудь широко или глубоко в этническом или идеологическом контексте примерно на протяжении последней четверти века (курсив Фишмана) [12]. Использование английского в качестве средства межкультурного общения помогает, таким образом, сохранять различия в культурной идентичности народов. Именно потому, что люди хотят сберечь свою собственную культуру, они пользуются английским для общения с представителями других культур.

Люди, которые говорят на английском в разных частях света, все больше говорят на разных английских. Английский приобретает местный колорит, который отличает его от британского или американского варианта английского, и различия доходят до того, что люди, говорящие на этих английских, почти не понимают друг друга, точно как в случае с многочисленными диалектами китайского. Нигерийский пиджин-инглиш, индийский английский и другие формы английского внедряются в соответствующие принимающие культуры, и они, по-видимому, будут продолжать различаться, пока не станут схожи внутри отдельных культур, точно как романские языки эволюционировали из латыни. Однако в отличие от итальянского, французского и испанского эти выросшие из английского языки будут либо употребляться небольшой группой людей внутри одного общества, либо они будут использоваться в первую очередь для общения между определенными лингвистическими группами.

Все эти процессы можно наблюдать в Индии. В 1983 году, например, там насчитывалось 18 миллионов людей, говорящих по-английски, из населения в 733 миллиона, а в 1990 году 20 миллионов из 867 миллионов. Таким образом, доля говорящих по-английски людей среди индийского населения остается относительно стабильной – от 2 до 4 % [13]. За пределами узкой элиты, использующей англоязычную документацию, английский даже не играет роль lingua franca. «Повседневная практика, – утверждают два профессора английского языка из университета в Нью-Дели, – показывает, что если вы отправитесь в путешествие из самой южной конечности Кашмира в Каньякумари, то вам будет намного проще общаться на хинди, а не на английском». Кроме того, индийский английский приобретает все больше индивидуальных характеристик: он индинизируется, или, скорее, локализуется, поскольку возникают различия между английскими языками носителей разных локальных языков [14]. Английский впитывается в индийскую культуру, точно как же, как санскрит и персидский были впитаны до этого. В течение всей истории распределение языков отражало распределение влияния в мире. Наиболее широко употребляемые языки – английский, мандаринский, испанский, французский, арабский, русский – являются или были языками империалистических государств, которые активно поощряли использование своего языка другими народами. Сдвиги в распределении влияния привели к сдвигам в распределении языков. «…Два столетия британского и американского колониального, коммерческого, индустриального, научного и финансового могущества оставили значительное наследство в высшем образовании, управлении, торговле и технологии во всем мире» [15]. Британцы и французы настаивали на том, чтобы в их колониях пользовались их языком. После обретения независимости, однако, большинство бывших колоний попыталось в разной степени и с разным успехом заменить имперские языки своими местными. В пору когда влияние Советского Союза было в зените, русский был