Сто тысяч заповедей хаоса - стр. 26
Естественно, перед таким важным мероприятием Юлька записалась в новый итало-французский бьюти-салон, реклама которого на каждом шагу попадалась на глаза.
– Дорого! – гордо сообщила Юлька, – Экстремально дорого! Нечеловечески. Но на один раз, ради такого случая – можно пожертвовать.
Она решила сделать чистку, пилинг и все остальное, что к этому полагается. А потом лучший визажист салона создаст Юльке такой «нью лук» – все рухнут, ослепленные.
Меня интересовало другое. Мне хотелось продемонстрировать свою стройность. Ведь стройной меня никто не видел. Сначала беременная, потом кормящая, потом не очень заботящаяся о своей форме… И так скучать не приходилось, какая там форма…
Я очень похудела уже после окончания института. Правда, мне все казалось, что несколько кг сбросить бы не помешало. В каких-то определенных проблемных зонах.
Делая ставку на дивную фигуру, я купила утягивающее белье (боди в виде наряда для борцов начала ХХ века – штаны до колен, утянутая талия, лифчик, поднимающий грудь, без лямок – ни одного шовчика, гладкое тело, как у дельфина) и облегающее платье в пол. Натянула дома свои обновы и час стояла перед зеркалом, не в силах глаз оторвать от безукоризненной стройности элегантного отражения. Это была не я. Это была мечта обо мне. Картина в раме.
Подкрашиваться я особо не собиралась, только ресницы чуть-чуть. Волосы вымыть и распустить – пусть струятся по спине, завораживая блеском и силой здоровья. Главное – фигура: смотрите, если от зависти не ослепнете.
Мы договорились подъехать на полчаса позже назначенного времени. К тому моменту соберутся уже практически все. Не заметить нас не получится. Фурор обеспечен.
Все прошло, как и было задумано. Я просеменила в зал походкой вышколенной японской гейши: платье не давало возможности шагать привычными широкими шагами, к тому же туфли на платформе и семнадцатисантиметровых каблуках, украшая меня безмерно, отнимали при этом последнюю надежду уверенно держаться на ногах.
У входа стоял нанятый фотограф, запечатлевавший каждого участника встречи – на долгую память. Я застыла в позе модели на подиуме. Из глубины зала раздались бурные аплодисменты. Это был мой момент славы.
И тут за моей спиной возникла Юлька, потрясающе одетая, авангардно причесанная, с довольно ярким, хоть и припудренным синяком под глазом и небольшим пластырем на подбородке. Пластырь, правда, был почти прозрачным и издалека его можно было не разглядеть.
Я застыла. Нас сфотографировали вместе. Потом Юльку в отдельности. Она просила снимать ее только в профиль. И надо признать: та половина Юлькиного лица, что без синяка и почти без пластыря, выглядела просто роскошно, звездно, гламурно.
– Ты чего? – спросила я, осторожно семеня к столу под заинтересованными взглядами свидетелей нашей юности, а теперь вот и нынешнего буйного цветения.
– В салоне красоты чистку сделала…
– Ничего себе – французские мастера.
– Она сказала: у меня сосуды…
– Француженка?
– Да вроде нет.
– Итальянка.
– Сказала, живет в Италии двадцать лет. Из Днепропетровска.
– Круть! Это у тебя сосуды, значит, сами, как ее учуяли, так и…
– Не трави душу. Не сами. Во время чистки. Будь она неладна. Но они очень извинялись. Дали мне купон на бесплатное посещение. Хочешь?
Я улыбнулась.
Мне ничего не оставалось, как загадочно улыбаться, переставлять стройнейшие ноги, крепко вцепившись в Юльку, и – стараться поддерживать новое дико облегающее платье. Потому что оно, как оказалось, обладало собственным ярко выраженным характером. Оно упрямо стремилось вверх. Ему хотелось с бедер попасть на талию и там уже спокойно залечь упругими складками. Одновременно с этим неуклонным процессом свой норов показало и утягивающее белье. Оно, в отличие от платья, неумолимо повлеклось вниз, потихоньку сползая с груди, и, как мне отчетливо показалось, на талии останавливаться не собиралось. Шестое чувство мне подсказывало, что утягивающее боди остановится где-то в районе колен.