Сто тысяч лет большой надежды - стр. 16
Постепенно предложения от фотографов стали исчезать. Они не хотели работать с наркоманкой.
Ещё весной 1983 года Каранджи снялась для обложки «Cosmopolitan», где можно увидеть, что она скрывает следы на руках, её взгляд опустошён, она не выглядит как модель.
Той же весной карьера Джии была окончена, когда на съёмках в Северной Африке её взяли с поличным прямо на съёмках. Контракт был расторгнут, её попросили собраться и вернуться домой.
В мае 1983 года Каранджи переехала в Атлантик-Сити и жила там с Рошель. Она не хотела делать ничего, чтобы вернуть работу. Мать Джии постоянно ждала дурных вестей, ведь в любой момент Джиа могла либо умереть, либо сделать что-то непоправимое.
Зависимость Джии ухудшалась. Её сознание претерпевало необратимые изменения. В начале 1985 года Джиа вновь записалась на реабилитацию, так как близкие пытались спасти её. Джиа пролечилась 6 долгих месяцев, она переехала в пригород Филадельфии, собиралась начать новую жизнь, увлеклась кино и фотографией, работала продавцом-консультантом в отделе продаж джинсов. Всё это продлилось всего три месяца. После этого Джиа снова вернулась в Атлантик-Сити, где её наркотическая зависимость усилилась. Ей уже не хватало прежнего количества героина, дозы не спасали, их нужно было увеличивать. Естественно, денег на наркотики не хватало, и Джиа доставала их любыми способами. Она начала заниматься проституцией, её несколько раз насиловали.
В 1986 году Джиа поступила в больницу с признаками тяжёлой пневмонии. Там же ей поставили страшный диагноз, который и сейчас приводит всех в ужас, – СПИД. Состояние бывшей супермодели стремительно ухудшалось, её перевели в больницу ближе к дому. И здесь Каранджи получила то, о чём мечтала всю свою недолгую жизнь, – внимание матери, присутствие матери, влияние матери. Кэтлин Каранджи делала всё, чтобы больничная палата была похожа на родной дом девушки. Здесь Джиа впервые, должно быть, серьёзно начала задумываться о будущем. Она поверила в Бога, повесила на дверь своей палаты изображение Иисуса. Она очень хотела снять документальный фильм для молодых людей об опасности наркотиков, о том, к чему они могут привести. Но смертельное заболевание, которое, видимо, уже несколько лет убивало модель изнутри, с каждым днём отнимало у неё всё больше и больше сил. Она была изуродована, на её лице и на теле были язвы, она уже не могла ходить и практически не могла разговаривать. Перед самой смертью она дрожащей рукой, зажав карандаш, нацарапала на бумаге два слова «I hope».[1] Полгода она пробыла в больнице и 18 ноября 1986 года она навсегда стала легендой. Она умерла. Тихо. Беззвучно. Спокойно. Ей было 26. Мать рассказывала, что, когда санитары пришли в палату, чтобы переложить её тело на каталку и увести в морг, часть её спины просто отвалилась, когда её попытались поднять. Её тело было настолько поражено вирусом и обезображено, что в ритуальном агентстве посоветовали хоронить её в закрытом гробу.
Ещё практически целый год никто из её знакомых, никто из мира моды не знал, что некогда знаменитая Джиа Мари Каранджи скончалась от СПИДа. Узнали позже.
Если ты знаешь о Джии Мари Каранджи из фильма, то забудь этот бред, забудь лицо Джоли, она ни на йоту не приблизилась к Каранджи. Я не знала её, но, прочитав её биографию и только после этого посмотрев фильм, я поняла, что в фильме рассказывается не о Джии Мари Каранджи, а о ком-то совершенно другом. Возможно, Джоли сыграла саму себя. Мать и многие, кто знал Джию при жизни, также сказали, что образ, который создала Джоли, очень далёк от настоящей Джии.