Сто баксов на похороны - стр. 19
– Ты, по натуре, ништяк, – облегченно вздохнул Зубов.
– Думаешь, непонятно, почему тебя сюда пихнули? – усмехнулся Лошак. – Но под мусорскую дудку я хренушки когда танцевать буду. В общем, вот что: тебя могут снова куда-нибудь сунуть. Я сейчас маляву отошлю: что в базаре сам грубанул. Так что не дергайся, если кто наезжать за меня станет. Подожди маляву. Потом получить можешь, если кто загрубит крепко.
– Хорошо, – ответила в телефон Инна. Замолчала, потом улыбнулась. – Не думаю. Мне кажется, все будет хорошо.
В это время раздался звонок в дверь.
– Извини, – сказала Инна. – Кто-то пришел. До встречи… Кто там? – звонко спросила она, подойдя к двери.
– Я, – отозвался мужской голос.
– А конкретнее? – Она прильнула к глазку. И, весело ахнув, отперла замок. Рванула на себя дверь и с веселым визгом повисла на шее крепкого мужчины.
– Привет, племянница, – прогудел тот.
– Дядя!
– Держись крепче, – пробасил он, чуть присел, поднял два больших чемодана и с висевшей на нем Инной переступил порог. Инна, отпустив его шею, отступила назад.
– Дядя Глеб, ты откуда взялся?
– Приболел малость. Вот и решил на материк скататься. Тебя заодно навестить. Как житуха-то?
Она, махнув рукой, опустила голову. Улыбка с ее губ пропала.
– Что случилось?
– Пашка человека убил. На заказное убийство пошел.
– Мама миа! Вот это уха из петуха. Он совсем, что ли, офонарел?
– Никто не знает, почему он пошел на это. А мне, например, знаешь как обидно! Ведь есть все, чтобы нормально жить. Ради чего он… – Не договорив, Инна махнула рукой и вытащила из кармана халата пачку сигарет.
– Давно балуешься? – строго спросил Глеб.
– Да уж года четыре, так что поздно воспитывать.
– Была бы мать жива, – проворчал дядя, – она б тебе…
– Ты надолго? – перебила его племянница.
– Как пойдет, – махнул он сильной загорелой рукой. – Давненько в столице не бывал. Сейчас из Домодедова еду на такси и думаю – неуж куда на Запад попал? Реклама кругом, и почти все не по-нашему. А машин тьма-тьмущая. И едва ли не все иномарки. У меня аж подмышки вспотели, ведь прям рядом проходят. А гонют как! Я водителя даже одернул. Я, говорю, тебе деньги не за смерть плачу, а за доставку.
Инна, вытерев слезы, улыбнулась:
– Ты, наверное, есть хочешь?
– Не откажусь.
– Сейчас посмотрю, что у меня есть. – Она пошла на кухню. – Я после того как Павла арестовали, и дома почти не бываю. Милиция все время приезжает. Пельмени будешь?
– Ну их на хрен! – снимая кроссовки, буркнул Глеб. – Были бы домашние. А эти, в пакетах… – махнул он рукой. – Из-за них потом изжога замучает. Ты мне картошечки свари. Соскучился. У нас она ой как дорога. Да и хрен найдешь. Осенью, конечно, бывает, и цена более-менее приемлемая. А уж если и капустка квашеная имеется, – он, блаженно улыбаясь, погладил живот, – тогда, можно сказать, я в рай попал.
– Найдем, – улыбнулась Инна.
– Погоди-ка, – вспомнил он, – я же тебе там привез кое-что.
Инна, достав несколько картофелин, начала чистить. В это время на кухню снова вошел Глеб. В руках он держал переливавшуюся серебром шубу.
– Ой! – Инна выронила картофелину и нож и взмахнула руками.
– Конечно, за размер гарантии нет, – отдавая ей шубу, проговорил дядя. – Примерно по матери твоей шил.
Инна надела оказавшуюся ей впору шубу и восхищенно сказала: