Размер шрифта
-
+
Стихотворения - стр. 8
Как Лицей и дантовы терцины,
в дни трудов, рождений или тризн,
нам в судьбе уже предвозвестимы
берега далекие отчизн.
Все нам здесь – от солнечного следа,
все нам здесь – надежда и урок,
как чертеж бесстрашный Архимеда,
обагривший эллинский песок.
1978
«Уж вся заснежена Плющиха…»
Уж вся заснежена Плющиха
и зимний день почил в слезах,
ты помнишь дом – пустынно-тихо
в его нездешних этажах.
И в темноте очнутся речи,
и вот часы с надеждой бьют,
и мысли странно потекут,
но вспыхнут траурные свечи.
Тогда мелькающей чредой
начнутся странствия, и тени
взбегут на легкие ступени,
пренебрегая пустотой.
О чей же голос, столь знакомый,
в провалах блещущих зеркал?
Твой смех безжалостно-суровый,
как мотылек, затрепетал.
Лишь черный след на белоснежном
в прикосновении чужом.
Так две души – в тщете мятежной
уже не помнят о былом.
1979
Весна
В. Д.
Плещется море.
Ужели весна?
Будто – как цель —
нам природа ясна.
Празднуем тихо,
грезим ли вслух,
сколько в природе
веселых старух!
Птиц развеселых
и тех стариков,
ждущих, как вечность,
ее пустяков.
Бога восславим,
радость и свет!
Солнышко греет,
холода нет.
Так познается
природа сама:
вольность – весною
зимою – тюрьма.
1979
«О голос далекий…»
О голос далекий,
о чем ты поешь?
Кого заклинаешь,
тоскуешь и ждешь?
Обеты благие,
как скалы, тверды,
зачем ты стоишь
у грозящей воды?
И руки ее
расплетают венок,
и падает тихо
заветный цветок.
За веру благую
к ней волны нежны,
звучит аллилуйя,
и никнут валы.
1979
«Загадочный берег, отчизна…»
Загадочный берег, отчизна,
туманная нега моя,
в магический свет символизма
окутана наша ладья.
Стоят у руля капитаны,
незримо шумят паруса
в далекие гордые страны,
где в грезах текут небеса.
О мудрость ночного залива,
как парусник твой освещен!
Но бездна воды молчалива,
как черная пропасть времен.
И вахту несут капитаны,
когда ураганы и штиль,
незримы желанные страны
на тысячи солнечных миль.
Но будто огни семафора
мелькают в туманной дали —
как бы побережье Босфора
у края желанной Земли.
1979
«Друг мой далекий и верный…»
Друг мой далекий и верный,
годы идут не спеша.
– Господи милосердный, —
вдруг прошептала душа.
Тихи холмы и долины,
в лунном сиянье роса,
в белый туман уносимы
звонкие голоса.
Грузии давние звуки,
вот и Тюрингии речь,
повести нашей разлуки…
Дай мне, забывшись, прилечь.
1979
«Ну что ж, друзья, сочтем страданья…»
Ну что ж, друзья, сочтем страданья,
есть у судьбы удел иной:
нетленный парус – упованье —
в дали небесно-голубой.
Напрасно все грома и гневы
бросает грозный властелин,
свои тревожные напевы
воспоминаньям посвятим.
О, звуки тихи и согласны,
всеяликующий экстаз,
зачем не в юности прекрасной,
не в праздник жизни встретил вас?!
Не в светлый миг, до боли милый,
когда судьбу благословил,
и я, как Дант, певец счастливый,
в садах заоблачных бродил!
1981
«В этих рощах веселых…»
В этих рощах веселых
предгорий Парнаса
тихо ветви колышет
незримая фраза.
Небосвод вознесен
над ночными полями.
Вот уж ведомо, близко
могучее пламя.
Разливай осторожнее,
друг-виночерпий,
эти звуки и краски —
неподкупнее терний.
1981
«Я не в ответе за то, что оракула голос вещает…»
Я не в ответе за то, что оракула голос вещает.
Небо одно лишь за муки безумцев в ответе.
Рейте, летящие! Крылья расправьте, благие!
Еле влачащихся
Йорик отважный рассудит.
Здесь или там
Есть ли мера превыше созвучий?
Море одно неутешные хоры взмывает.
Ave Maria, gratia plena
Страница 8