Размер шрифта
-
+
Стихотворения - стр. 21
Но все же со мной остался;
Я, слов не тратя, настроил лютню,
Запел я, за струны взялся.
И тут кивнул он мне головою
Ему понравились песни,
Пожал мне руку. Обнял его я,
И мы заплакали вместе.
И так сближались мы постепенно
И стали потом друзьями;
Хранил молчанье он неизменно,
И я не сорил словами.
И вот, снедаем своей тоскою,
Однажды свалился с ног он;
И стал я верным его слугою,
Когда совсем занемог он.
Изнемогая от тайной боли,
Он подозвал меня к ложу;
Сказал он: «Близок конец недоли,
Исполнится воля божья!
Лишь тем я грешен, что жизнь пустая
Здесь без толку пролетела.
Без сожаленья мир покидаю:
Давно я – мертвое тело!
Меня давно уж от лика света
Укрыли дикие камни;
Жизнь мира стала так далека мне
В воспоминаньях жил где-то!
Остался верен мне до конца ты!
Сокровищ я не имею,
Не награжу я тебя богато
Возьми же, чем я владею!
С тобою песня пусть остается,
В печали пел ее здесь я;
Наверно, помнишь, что в ней поется
И как звучит эта песня.
И вот со светлых волос повязка
Ветвь кипариса сухая;
Храни ту ветку, пой песню часто
Вот все, что я завещаю!
Ступай на Неман: найдешь, быть может,
Ту, что рассталась со мною;
Быть может, песня ее встревожит,
Всплакнет над веткой сухою.
Пригреет старца и в дом свой примет!
Скажи…» – Но глаза застыли,
Пречистой девы святое имя
Уста не договорили.
И все ж на сердце он, умирая,
Успел показать рукою
И обернулся к родному краю
За Неманом за рекою».
Замолк тут старец, в руке белело
Письмо – листа четвертушка.
Но из толпы уж уйти успела
Кого он искал – пастушка.
Уйти спешила, спешила скрыться,
Под платом пряча лик божий,
И вел под ручку красу-девицу
Какой-то парень пригожий.
Воззвала к старцу толпа тревожно:
«Дед, что случилось такое?»
Но промолчал он. И знал, возможно,
Да что говорить с толпою!
[Вторая половина 1821 г.]
ПРИЗРАК
Из поэмы «Дзяды»
Стиснуты зубы, опущены веки,
Сердце не бьется – оледенело;
Здесь он еще и не здесь уж навеки!
Кто он? Он – мертвое тело.
Живы надежды, и труп оживился,
Память зажглась путеводной звездою,
Видишь: он в юность свою возвратился,
Ищет лицо дорогое.
Затрепетали и губы и веки,
И появился в глазах жизни признак.
Снова он здесь, хоть не здесь он навеки.
Что он такое? Он – призрак!
Ведомо всем, кто у кладбища жили,
Что пробуждается в день поминальный
И восстает из кладбищенской гнили
Этот вот призрак печальный.
Но зазвонят из тумана ночного,
Что воскресенье уже наступило,
С грудью как будто разодранной снова
Падает призрак в могилу.
Живы его хоронившие… Часто
О человеке ночном говорится…
Кто же он, юноша этот несчастный?
Это – самоубийца!
Терпит, наверно, он страшную кару:
Весь пламенеет, тоскует ужасно…
Слышал однажды наш ризничий старый
Призрака голос неясный.
Передрассветные звезды блистали,
И привиденье, покинув могилу,
Руки вздымая в великой печали,
Жалобно заговорило:
«Ты, дух проклятый, зачем жизни пламя
Вновь заронил под бесчувственный камень?
Ведь угасало оно в этой яме!
Снова зачем этот пламень?
О, приговор справедливо суровый!
Вновь познакомиться, вновь разлучиться,
Из-за нее умереть смертью новой,
Помнить о ней и томиться.
Вновь между всякого сброда шататься
Буду я всюду, гонясь за тобою;
Впрочем, с людьми не хочу я считаться
В жизни изведал всего я!
Если смотрела ты – взор опускал я,
Точно преступник; когда говорила,
Слышал я все, но молчал и молчал я,
Словно немая могила.
Это замечено было друзьями,
Страница 21