Размер шрифта
-
+
Стихиатрия - стр. 3
Он тебя убивает и этому несказанно рад. И мало того тебя убеждает, что это ты во всем виноват.
И вот ты идешь в магазин и покупаешь базуку и патронов побольше, и ратататата – подавитесь суки!
И потом на суде ты стоишь блаженный хотя тебе выпишут вышку – нет сомнений.
«– Ну вот, – сказала он. – Теперь я могу летать…»
– Ну вот, – сказала он. – Теперь я могу летать.
– А кто же мешал раньше?
– Я должен был показать, – сказал он в первый раз без фальши.
– Что можно ведь жить и без полетов.
– А зачем? Если ты птица или самолет?
– Потому что можно разбиться. Если уж взмыл в небо, есть риск
Что стрелка зайдет за красную риску.
– То есть сейчас ты уже летишь вниз?
Он молчит. Глаза отвел, голову опустил.
– А почему ты решил, что ты должен это за других решить?
«Я чувствую себя так, будто я в комнате…»
Я чувствую себя так, будто я в комнате.
Будто в коробке я, в черном кубике.
И хочется всем сказать: «Полно-те!»
Скоро нас всех уже не будет.
И все наши звездочки, ленточки, брюллики —
Такие смешные приобретения…
И все мы – увы – беспощадно глупенькие —
От самого дворника до академика.
А выйдем из комнаты – там белый-белый —
Снег или свет? Не видать отсюда.
И все, что мы в комнате наделали,
Позаметет метелью судной.
«Блужу словами. Иван Сусанин я…»
Блужу словами. Иван Сусанин я
В лесу окаянном твоих улыбок —
Все думаю я – я ли ошибка?
Или ты шибко со словесами?
Готовлю сани – а вдруг? Ну что ты!
Моя забота – на всякий случай…
Пилот к полету всегда готовый —
Судьба такая… Да ты не слушай.
Вот говорят – что не убьет, то ранит…
Все верно. И после руку уже заранее —
Ожога память потом навеки.
И не подлежат развороту реки.
Блужу словами. Слова – тоннели,
Слова проспекты, кафе пустые…
Я помню: были же дни простые…
Но… улетели те дни в метели.
«Мама. Жизнь размазала меня…»
Мама. Жизнь размазала меня,
Вот по самое некуда и без масла —
Там, на небе была нарисована судьба шлимазла,
Да. В то утро, когда ты меня родила.
Знала бы – обошлась абортом бы – все меньше муки,
Да и не тратить зря баблос, время. Планеты – суки!
Такие вот, блин, дела.
Что? Не говорить «блин»?
А что сказать? «Заебало»?
А ты не упадешь в обморок?
Не уронишь забрало?
То-то и оно – как не рисуй цветочки на покрывале,
Под покрывалом всё равно все дойдет до точки.
И потом всё равно все вырастет так, как напророчено.
Жизнь уже точит свои коготочики.
И как бы ты не скрывала свои глаза за капустными листьями,
Как бы не смеялась – не спрячешь свои мысли-то.
«У меня в руке птичка – воробей…»
У меня в руке птичка – воробей.
Твое сердечко. Легкое и горячее.
Эх, душа ты моя, не артачься же!
Все равно, не спасешь всех людей,
Просто пой и танцуй – и на все забей.
Вот в ладони твоей сердце мальчика.
Отпусти его – пусть летит в лето.
Я не верю в дурные приметы.
Пусть летит – не спасется в ладони мальчик.
У него своя печаль. Ну и что, что плачет?
У него своя печаль, боль своя – шрамики и царапинки.
На щеках блестят слез хрустальных капельки.
Отпусти его на ветра. Не прячь от вьюги.
Все равно снесет его с круга.
Отпусти, не держи – боль безмерна.
Не бывает в миру измены.
Все измены себе. Так что же?
Все меняется. Ты – тоже.
«Я на измене иду на измену…»
Я на измене иду на измену,
Я измеряю любовь безменом —
В сумку укладываю сердечки,
Звонки телефонные, ночи, колечки,
Поездки на море, простуды, обломы,
Страница 3