Размер шрифта
-
+
Стихи. Песни - стр. 20
Про любовь лучше им молчать.
Тишина моя, тишина,
Как я много сказать хотел.
Только буква одна нужна —
Ласкогубая буква «л».
Любимая… Любимая моя.
2012 г.
Люблю сейчас
Ты помнишь, сорила осень
Золотом по углам?
И было нам двадцать восемь
Ровно напополам.
Ты ласково говорила:
«Всему настает пора».
И эхо тех слов парило
По уголкам двора.
Я это золото мешал к вину
И выпивал его зараз.
А еще я так любил тебя одну.
А впрочем, все еще люблю сейчас.
Ты мне говорила грустно,
Но били слова, как кнут,
Что все золотые чувства
Когда-нибудь опадут.
Я думал совсем иначе.
И мир – золотой богач,
И осень – что нет богаче —
Дождями пускались в плачь.
Я в этом золоте топил луну
На дне твоих печальных глаз.
А еще я так любил тебя одну.
А впрочем, все еще люблю сейчас.
Но что-то сменилось в выси —
На север умчался юг —
И все золотые кисти
Ненужными стали вдруг.
И сор золотой облезлый
Слетел под веселый свист.
А девочка та исчезла,
Как с ветки кленовый лист.
Я в этом золоте купал струну
И выставлялся напоказ.
А еще я так любил тебя одну.
А впрочем, все еще люблю сейчас.
2007 г.
Мариночка
Учились мы с Мариночкой, когда при слове «рок»
Со страху залезали под кровати.
Ей школа образцовая открыла сто дорог
И выгнала ее за вырез в платье.
Кричал директор что-то о бедламе
И, тыча зло в Мариночкину грудь,
Публично оскорблял ее «битлами»,
А под конец вдогонку крикнул: «Блудь!»
Тогда словцо «эротика» считалось матерком,
А первый бард считался отщепенцем.
Катилась жизнь веселая на лозунгах верхом
И бряцала по бубнам да бубенцам.
Храня тебя, Марина, от разврата,
И миллион таких еще Марин,
Упорно не хотел кинотеатр
Показывать раздетую Марлин.
Ты нам тогда, Мариночка, мерещилась во сне —
Совсем как из нерусского журнала,
Где не регламентированы юбки по длине —
Как ты была права, что бунтовала!
Коль целый хор лысеющих мужчин
Кричал: «Длинней подол и круче ворот!..»
И миллион таких еще Марин
Ему назло с ума сводили город.
Бежали мы, Мариночка, на выставки картин
В аллеи, где художник чист и беден,
Где не сумеет высокопоставленный кретин
Угробить скрипку глупым ором меди.
Там на маэстро клифт с потертой фалдой,
Но сколько ты ему ни заплати,
Не нарисует женщину с кувалдой
На стыках паровозного пути.
Ты выросла. Все вынесла. А мой гитарный бой
Сыграл поминки дикостям запретов.
Мариночка, как нужен был твой с вырезом покрой
Для первых бунтовщических куплетов.
Прости меня теперь великодушно —
Я ни один тебе не подарил, —
Хотя б за то, что самой непослушной
Была среди бунтующих Марин.
1986 г.
Маэстро
Посвящается А. Я. Якулову
Я дома у Маэстро
Пью чай и дую сгоряча.
И рухну ниц на кресло,
Когда смычок сорвется от плеча.
И скрипка, за три века
Не раскричавшая души,
Луне поднимет веко
И тишину растормошит.
Я дома у Маэстро
Из трубки пробую табак.
Молчит, не скрипнет кресло,
И кольца дыма вязнут на губах.
Смычок все чаще, чаще,
То плача, то смеясь, то злясь…
Маэстро – настоящий.
И настоящий князь.
Я дома у Маэстро
Гоняю водку над столом.
Я с ним, как в ходе крестном,
За скрипкой этой лезу напролом.
Склоняюсь над гитарой,
Смычком его крещен.
Маэстро ведь не старый,
Мы поживем еще!
Я в полночь по столице
Уйду, сжимая воротник,
Чтоб в тишину ввалиться,
Как в бухту после шторма бриг.
Простимся на улыбках,
Он в гости снова позовет.
И горько мне, что скрипка
Его переживет.
1998 г.
Милосердная сестра
Милосердная сестра,
Страница 20