Стихи и Рэйки - стр. 4
Отсюда следует, что понимание содержания зависит от субъективного восприятия стиха, а возможных вариаций здесь очень много, в этом и заключается вся глубина скрытого смысла данного стихотворения.
Также следует обратить внимание и на стихи с заглавием «Случайная мысль». По всей видимости, в этих стихах или очень глубокий скрытый смысл, или его нет. Поэтому содержание этих стихов следует понимать напрямую.
Император всегда носил с собой блокнот и карандаш и мог за день написать до пятидесяти стихов. Такая плодотворная поэтическая деятельность могла привести к тому, что такие стихи записывались, не вкладывая в их содержание какого-то скрытого смысла, что требовало дополнительного времени, которого у императора было мало.
Возникает вопрос, почему не кисть и краску носил император, ведь иероглифы надо рисовать, а не писать, да и воспитание императора включало не только изучение и искусство стихосложения, но и каллиграфию.
Все поэты Японии были и отличными каллиграфистами, кроме императора.
Его отношение к каллиграфии выражено в 31 стихе «Каллиграфия»:
Говоря о духовном наследии этих стихов, надо признать, что они имеют достаточно сильную духовную компоненту и учат любви к родителям и к своей родине, уважительному и бережному отношению к старшему поколению, видеть прекрасное в природе и в другом человеке, заставляют задумываться о будущем и многое другое.
С другой стороны, при высокой уважительности отношений японцев между собой, сплочение нации привело к росту милитаристского духа Японии в целом. Именно в эпоху Мэйдзи начался японский милитаризм и колониальная экпансия. К середине 1890-х годов Япония перешла к политике внешней экспансии, в первую очередь в географически близкой Корее. Натолкнувшись на сопротивление Китая, Япония в ходе японо-китайской войны (1894 – 1895) нанесла Китаю сокрушительное поражение.
Договор, подписанный в 1895 году по итогам войны, зафиксировал отказ Китая от всех прав на Корею и передачу Японии ряда территорий, включая Ляодунский полуостров и Маньчжурию.
Политика, которую проводила Япония на захваченных территориях, отличалась жестокостью по отношению к местному населению. С ещё большей жестокостью относились японцы и к военнопленным. Трудно представить, что император, проводя эту политику, не знал о злодеяниях японских войск на этих территориях. Возникает несоответствие между духовностью японцев, воспитываемой стихами императора, с одной стороны, и жестокостью тех же японцев на захваченных территориях, с другой. Получается, что эта духовность должна проявляться только в отношениях японцев между собой, но не в отношениях к другим народам.
Некоторые источники утверждают, что роль императора Мэйдзи в политике войн остаётся спорной. Кое-что о его чувствах можно узнать из его стихотворений. Например, в стихотворении 54 «Человечность» император пишет:
В первой части стихотворения император явно поддерживает войны, которые ведёт Япония якобы ради своей страны, а через некоторое время в стихотворении 121 «Высказывание о правильном образе мыслей» он пишет: