Стихи для мертвецов - стр. 17
– Вы не знаете, они в то время не ссорились по какому-либо поводу?
– Да они всегда были душа в душу. Мэтт, когда не его вахта, всегда с ней встречался. А когда это случилось, он находился в море на двухмесячном дежурстве, середина его срока.
– И вы говорите, работа ее устраивала?
– Эта работа значила для нее все. Ну и мы, конечно. И… и Мэтт.
– Вы бы назвали ее оптимистичным человеком в общем и целом?
– Вот тут вы можете дальше не копать, – сказал мистер Бакстер. – То же и копы спрашивали, так что позвольте сэкономить вам немного времени. Если наша Лиззи была несчастной, то она была чертовски хорошей актрисой. Работа. Бойфренд. Она даже прослушала месяцем раньше курс о личной безопасности. Ну вы знаете: самозащита, предотвращение взлома, всякое такое. Зачем человеку, который собирается покончить с собой, ходить на подобные курсы? – Он покачал головой. – Бессмысленно.
– Я понимаю, как вам досталось… а бессмысленность случившегося делала этот груз еще тяжелее. – Пендергаст немного помолчал. – Еще один вопрос. Вы говорите, Элиза жила в вашем доме. Ее комната в настоящее время занята кем-нибудь?
Супруги переглянулись. Потом муж отрицательно покачал головой.
– Вы не возражаете, если я посмотрю?
Короткое молчание, потом Гарольд Бакстер поднялся:
– Я вам покажу.
Они втроем поднимались по лестнице, когда с улицы донесся неожиданный взрыв ребячьего визга и криков.
– Все вокруг меняется, – сказал Бакстер. – Много молодежи сюда переезжает. Мы думали о переезде, но не хватает духа оставить Гроув… и наш дом.
Пройдя до половины коридора, он остановился, открыл дверь и махнул рукой:
– Мы здесь ничего не меняли.
Пендергаст вошел в комнату – светлое жизнерадостное помещение, выкрашенное в канареечно-желтый цвет, с кроватью под балдахином и светлой деревянной мебелью. На стенах висели две акварели, изображающие пляжные сцены, на прикроватном столике стояли фотографии в рамочках. Пендергаст огляделся, обратив внимание, что мать умершей девушки осталась в дверях.
Он повернулся к хозяевам дома:
– Огромное вам спасибо. Мне нужна всего одна минута.
Когда ее муж ушел вниз, миссис Бакстер показала на пластиковый пакет, лежащий на прикроватном столике:
– Это ее личные вещи, которые полиция вернула нам, после того как Лиззи… из Мэна. Вчера полицейские попросили показать. Наверное, они их здесь и оставили.
Пендергаст подошел к столику, взял пакет. Внутри лежали маленький кожаный бумажник, колечко черненого серебра и золотая цепочка с медальоном, на котором был изображен святой с деревянным посохом.
– Апостол Иуда Фаддей, – сказала женщина.
Пендергаст покрутил медальон в руке:
– Святой покровитель проигранных дел.
– Элиза носила его с первого года в колледже. Почему – так нам и не объяснила. – Голос миссис Бакстер стал тихим и странным. – Я каждый день спрашиваю себя, почему она это сделала. Каждый день. Но ответа так и не получила. – Она всхлипнула. – Столько всего на свете, для чего она могла бы жить.
Пендергаст посмотрел на нее.
– Я знаю, вы все еще скорбите, – вполголоса произнес он. – И думаете, что должны были быть какие-то признаки или подсказки, которых вы с мужем не заметили. Но хотя это очень трудно, вы должны понять, что с подобными самоубийствами, произошедшими без всякой видимой причины, разобраться сложнее всего, ведь никто не объяснит, почему так случилось, это неподвластно пониманию. Чего вы ни в коем случае не должны делать, так это винить себя.