Стены из хрусталя - стр. 44
Уже в библиотеке старший вампир похлопал Фанни по плечу. Про эликсир он даже не заикался.
– Спасибо, что выручил!
– Я лишь сказал правду, милорд.
– Само собой. Вот только правда бывает универсальной, а бывает, так сказать, привязанной к определенному отрезку времени. Ну? да что я тебе-то объясняю! В любом случае, не вздумай проболтаться. Мисс Грин барышня простодушная. Предложи ей ложь, так она не только проглотит и пальчики оближет, но будет стучать ложкой по столу, требуя добавки.
– Откуда вы знаете?
– Уже изучил ее послужной список. В Вене ее опекала мисс Штайнберг и помогла ей ступить на писательскую стезю. Мисс Грин, да будет тебе известно, пишет романы о вампирах. В расстегнутых рубашках и глазами столь блестящими, что хоть выковыривай да в ломбард неси. Но загвоздка-то в том, что кроме мисс Штайнберг и ее полубезумной семейки, барышня других немертвых отродясь не видывала. А мисс Штайнберг сам знаешь? какая.
– А, ну так ясное дело, мисс Штайнберг всяким пакостям научит.
– Не в этом смысле. Она не пьет человечью кровь. Вот ее протеже и втемяшила себе в голову, что вампиры существа сплошь милые да романтичные. Мол, ежели на душе тошно, позови вампира, он взбодрит. Так это еще не все! Сейчас мисс Грин работает над романом, в котором вампирам не только не нужна кровь, они еще и на солнце могут выходить, и растений не боятся.
– И боярышника?
– Начхать им на него.
– И шиповника?
– Какой шиповник, раз им чеснок нипочем!
– И бузины?
– Блейк! Сколько раз тебе повторять, что мы не боимся бузины! Она ведьм отгоняет! – хозяин и слуга переглянулись, и Мастер задумчиво поскреб подбородок. – Хотя есть в ней что-то неприятное. Что-то… настораживающее.
– А как насчет риса?
– Пудинг из него сварганят и смертных угостят! Говорю же, в ее романе вампиры со смертными не разлей святая вода. Даже приглашают людей на свои игры.
– Но сэр, мы ведь тоже зовем их поиграть. И в ловлю яблок, и в «угадай, чья рука», и в жмурки…
– Да, но когда мы играем в жмурки, то все же выкалываем водящему глаза.
– А они разве нет? Ну, так неинтересно.
– Еще ее вампиры постоянно страдают.
– Неужто, милорд? Но с чего ж им страдать, – удивленный юноша начал загибать пальцы, – солнце их не берет, серебро, поди, тоже, чеснок просто специи… или… при жизни они сделали что-нибудь… что-нибудь очень скверное?
– В том и дело, что ничего! Просто им нравится страдать. Вроде как поныл и настроение поднял. Особенно если вместо носового платка у тебя женская блузка, а ее обладательница сюсюкает над тобой и обещает тебя, бедненького, утешить. Знаешь, мне такой сценарий очень даже нравится.
– А мне вот нет, – уперся Фанни, – потому что все это враки. Ну ничего, мисс Штайнберг быстро эту беллетристку отсюда спровадит. Вон, как на нее налетела.
– Пусть только попробует, – отрубил Марсден. – Мисс Грин останется с нами до Нового Года. По моему личному приглашению.
– До Нового Года, милорд? До… самой полуночи?
– И несколько минут спустя.
Спорить с Мастером секретарь не посмел, так что лишь отвернулся и посмотрел в окно, и на подоконник, и на стеклянный ящик Уорда, в котором заходились беззвучным криком орхидеи. В груди у Фанни словно бы что-то оборвалось, хотя чему там обрываться?
– Я, конечно, предложу ей инициацию, – продолжал старший вампир, – что мне, жалко что ли? Но все может произойти слишком стремительно. Тут главное остановиться в нужный момент, но не всегда ведь получается.