Стенд - стр. 35
Всего этого просто не могло быть.
– Нет, ну правда, обидно же – только-только в их систему очков врубились, только-только отыгрываться начали…
Разум старательно цеплялся за мелкие нереальности, уходя от реальности большой. Той самой реальности, в которой многословный от обиды Рентури был, а не было совсем другого. Много чего другого больше не было в этой нереальной реальности.
Не было вереницы странных отчаянно-оранжевых сейтов, сейтов наземных, странных таких, перевернутых, от их опрокинутого вида всегда начинала слегка кружиться голова и путалось ощущение верха и низа. Одни уже эти сейты выдавали в пришельцах чужаков даже больше, чем их полное неумение ходить по вертикали. Даже больше, чем странные остро пахнущие штуки – иногда гудящие, иногда бесшумные, маленькие или большие, летающие или стоящие на месте, но входящие в одно определение инвентаря – машины.
Впрочем, машин тоже больше не было.
Только примятая и почерневшая трава там, где они обычно стояли, и ровные спокойно-серые квадраты-заплатки, к которым ранее крепились странные сейты. Не подвесные. И – окруженный серебристым коконом защитного поля комплекс того, что заменяло им Паутину и Арбитраж. Если бы не это да уходящая к посадочной шахте просека – можно было бы подумать, что сами пришельцы как раз и были сном, нелепым и нереальным.
Что не было их вовсе.
А, значит – ничего не было.
– Но могли бы хоть дать отмашку…
Арбитры говорят, там, в горах, у самой площадки, оставлен их инвентарь. Те странно пахнущие и временами довольно шумные штуки, что так облегчали пришельцам игру, выводя их команды сразу же на уровень корневой лиги. Такой инвентарь – это тебе не на коленке сделанный арбалет или саморучно склеенное крыло, только и годное, что потешить арбитров. Такой инвентарь – это призовые очки еще до начального свистка. Такой инвентарь не бросают.
Да, конечно, все эти штуки сейчас напрочь выведены из игры. Когда оставляешь надолго – надо обезопасить от зверья и перепадов температуры и выключить все, что только можно, это и рль ясно, да и правила довольно жестко требуют. Не заботятся об инвентаре только в том случае, если больше не собираются его использовать. Если не оставили, а выбросили. За ненужностью. Инвентарь ведь не станут сохранять – если нет намерения вернуться и продолжить игру?
Нет, это не заявка, конечно, не обещание, не надежда даже.
Но – все-таки…
…Вчера к орсам поднялась одна из Арбитров… Ну, не совсем, конечно, к ним и не совсем поднялась, на полпути встретились, но все равно – явление почти неслыханное.
И сказала об этом.
Не об оставленном инвентаре, конечно.
– Мы-то ладно, мы привыкли уже… Но с остальными-то так – зачем? Они же играли по правилам!
…О том, что в этом году ничего не будет. Ни Сбора, ни Больших Игр.
Она так и сказала – ничего…
– Не понимаю я их, – сказал Рентури.
…Говорят, где-то далеко на Островах еще остались какие-то отдельные команды. Другие.
А эти – ушли.
Он не поверил, когда услышал.
Даже Арбитру – не поверил.
И вот – стоит здесь, на непривычной, так и норовящей вывернуться из-под ног РОВНОЙ поверхности. И по-прежнему не верит. Хотя мог бы понять еще врийс знает где, даже у самого расщепленного молнией ствола уже мог бы понять, – обычно шум долетал и туда.
А сейчас – тишина.
Только ветер. И бубнящий над ухом Рентури.