Стена - стр. 7

– Все думают, что стена – это кирпичи отходов, но она живая, когда находишься наверху, то это хорошо заметно. Чувствуешь, как под ногами ходит почва, как она гудит, а если приложить ухо, то можно услышать её дыхание.

– Внутри становится горячо, вода, попадая через трещины, превращается в пар, а гниение вырабатывает метан, который нагревается, расширяется и разрывает металлический скелет. Вот тогда и происходит взрыв, – сказала спокойно женщина и пошла в коридор.

– Мам, а ты куда? – поинтересовалась девушка.

– На работу, – безмятежно произнесла она и, открыв шкафчик, подумала какой надеть плащ.

– Но ты же только утром закончила смену, не успела ещё как следует отдохнуть.

– Вызывают, так надо. И тебе не советую засиживаться. Ты когда в следующий раз приедешь? Мы не успели поговорить, – в голосе женщины прозвучало разочарование, она так говорила всегда, когда проходило лето и начинал дуть холодный северный ветер.

– Только на следующей неделе, – расстроенно произнесла Овина и, подойдя к матери, уже хотела её обнять.

– Прекрати, ты немаленькая, ещё увидят, что подумают?

– Что?

Женщина поправила на себе плащ, он был не похож на одежду эмигрантов, те предпочитали чёрный, тёмно-зелёный или серый цвет. Они говорили, что так практичней, но в действительности, это их состояние души. Илде преодолела в себе неуверенность и вот уже десятый год старалась выбирать и носить одежду цвета неба. Светло-голубой плащ с коротким воротником, небрежно завязанный пояс и тонкий, словно это паутина, жёлтый шарфик.

– Я побежала, мне пора, ещё не хватало опоздать.

– Но мама…

Женщина остановилась, посмотрела на входную дверь, убедилась, что она закрыта, подошла и быстро чмокнула дочь в щёчку.

– Звони, – сказала она и тут же вышла на площадку.

– Так нечестно, – с горечью произнесла девушка и вернулась на кухню, где Балин уже доел кашу и наливал себе чай. – Она ведь только пришла со смены, как они так могут поступить?

– Могут, – сухо ответил брат. – Ты тоже сейчас пойдёшь, потому что так надо, ты не гражданин, а только наги. А где твой ошейник?

– Сняла, я ведь не собака, чтобы его постоянно носить, я ведь…

– А тебе он идёт. Говорил и ещё раз скажу: носи его как будто это ожерелье. Это твой статус в нашем мире. Замечала, как на тебя смотрят соседи? – девушка кивнула. – Они завидуют тебе, знают, что ты под покровительством клана Одол. Кстати, а почему ты приехала, тебя отпустили?

Балин встал из-за стола, сходил в зал, нашёл сумочку сестры и, открыв её, достал золотистый ошейник, что больше подойдёт породистой собаке, чем человеку. Девушка приподняла подбородок, её реснички задрожали. Она повернула голову и в отражении стекла увидела свой взгляд. В университете ей пришлось пройти курсы воспитания, которые больше были похожи на дрессировку чем на изучение этики в благородных домах.

Её кожи коснулся холодный ремешок. Губы дрогнули. Она не должна куксится, огорчаться, должна всегда быть в хорошем настроении, потому что так надо, так полагается.

– Я, наверно, пойду, – произнесла Овина и, взяв ладонь брата, поцеловала её, словно он господин.

– И ты убегаешь?

– Я ведь только на пару часов, хотела вас проведать, это ещё хорошо, что маму застала и тебя увидела. Я пойду.

– Постой, – чуть ли не крикнул Балин и крепко обнял сестру. Девушка дёрнулась, но его руки не разжались, а продолжали всё сильней и сильней сжимать, как будто он удав и поймал свою жертву.