Стеклянный ангел - стр. 37
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На следующий день Миша отправился к антиквару. Тот жил в центре, в старом трехэтажном доме с колоннами.
Он долго не хотел открывать дверь. Миша слышал, как он шаркает шлепанцами в коридоре, включает и выключает свет, рассматривает гостя в глазок. Мише делал серьезное лицо, кланялся, улыбался, и еле сдерживался, чтобы не скорчить рожу пострашнее.
– Всеволод Витальевич, здравствуйте! – крикнул, в конец потеряв терпение. – Откройте, пожалуйста. Я – журналист, вот мое удостоверение.
Миша прижал раскрытую книжицу к глазку.
За дверью наступило молчание, потом дверь приоткрылась, звякнула цепочка. В узкую щель дверного проема выглянуло смуглое морщинистое лицо.
– Здравствуйте, Всеволод Витальевич. Я – журналист, Михаил Плетнев, журнал «Наши будни», вот мое удостоверение. Я собираю материал о замечательных людях нашего города. Хочу написать о вас. Ваше решение безвозмездно отдать свою бесценную коллекцию музею – пример гражданской ответственности, великодушного служения обществу, пример для подрастающего поколения.
«Боже мой, что я несу?» – подумал Миша. Но старику, видимо, его речь понравилась, он скинул цепочку и распахнул дверь.
– Проходите, – неожиданно бодрым голосом сказал он.
Миша вошел в квартиру.
Высокие потолки с лепниной, старинная мебель, картины на стенах, множество статуэток, шкафы со стеклянными дверцами, позолоченные ручки дверей, гнутые ножки столов. Все как должно быть в пристанище настоящего хранителя старины. И сам хранитель выглядит совсем хрестоматийно – плюшевый заношенный халат, курительная трубка с янтарным мундштуком, седые волосы, зачесанные назад.
– Присаживайтесь, молодой человек.
Концом трубки антиквар указал на кресло в стиле какой-нибудь мадам Помпадур, – Миша слабо в этом разбирался, то есть вообще не разбирался, – а сам сел на что-то вроде узкой кушетки с подушками, расшитыми золотыми вензелями.
– Так вас из музея направили? – спросил старик, выбивая пепел из своей трубки в какую-то плоскую серебряную плошку, судя по всему старинную пепельницу. – А ко мне вот только вчера вечером заходила барышня из музея. Составляла перечень коллекции. Милая такая девица, вежливая, знающая. Стеклом все больше интересовалась, много сама мне нового рассказала о моей же коллекции стеклянных ангелов. Мне казалось, я все знаю. Представляете, полностью описала процесс изготовления Ангела покаяния. Сначала я засомневался, конечно. Откуда такие сведения, спрашиваю. Оказывается, она сама из тех мест, и ребенком наблюдала за работой стеклодува, который создавал этих ангелов, великого мастера Тадеуша Войтковского. Сына знаменитого польского стеклодува Яна Войтковского, выдувавшего своих ангелов еще до революции. Удивительно она рассказывала, я просто заслушался. Мы с ней два часа проговорили. Когда узнала, что я одного из ангелов продал, очень расстроилась. «Что же вы наделали, говорит, Всеволод Витальевич, не нужно было его продавать, музей бы его выкупил. Взяла адрес магазина, убежала. Не знаю – успела ли?
«Не успела, – подумал Миша, ощупывая карман пиджака, в котором лежала коробочка с ангелом, купленным вчера в магазине подарков и сувениров.
– Послушайте, Всеволод Витальевич, может быть, начнем как раз с этой коллекции ангелов? Все-таки скоро Новый год, потом Рождество. Представьте, как это будет эффектно выглядеть в глянце – ангелы в преломлении света, сверкающие посланники неба и на фоне всей этой красоты вы в этом прекрасном кресле, с этой трубкой.