Стеклянные тайны Симки Зуйка - стр. 11
– У нас в палате есть девочка, очень хорошая. Ты не мог бы принести ей какую-нибудь книжку?
– Какую? – буркнул Симка. Не хватало ему еще забот о «хороших девочках». – Я же не знаю, какую ей надо…
– А поговори с ней сам… Соня, иди сюда!
Из-за маминого локтя возникло существо с тонкой шеей и лопоухой головой в рыжей панамке. Из-под панамки торчали очень короткие светлые прядки – видать, девчонку остригли в больнице (хорошо хоть, что не наголо!).
– Здравствуй, Сима, – тонко сказала она через подоконник, и даже снизу было видно, какие у нее розовые уши. «Ишь ты, имя уже знает!»
– Здравствуй, – пришлось сказать и Симке. И он стал смотреть мимо Сониного уха в глубину больничного окна.
– Мне все равно какую книжку. Лишь бы интересная. Какую захочешь, ту и выбери…
– А если ты ее уже читала? – хмуро сказал он.
– Ну и что! Хорошую можно хоть сколько раз…
– Ладно… Завтра приду в пол-одиннадцатого, будь у окна, приготовь удочку.
Удочками назывались бечевки с крючками или сетками-авоськами, которые надо было спускать из окна для запрещенных передач. Книги были под запретом, потому что после прочтения больные старались вернуть их, а это означало распространение инфекции.
– Хорошо, – кивнула панамкой Соня. – Или лучше знаешь что? Приходи к заднему забору, там вверху есть птичка, мелом нарисованная. От нее вправо пятая доска. Она отодвигается. Я подойду, отодвину…
– А не попадет тебе? – вырвалось у Симки, и он застеснялся этой неожиданной заботливости.
– Не-а… А если и попадет, пускай! Лишь бы книжка была…
В тот день Симка до вечера был в непонятном волнении. Казалось бы, подумаешь какое дело – передать девчонке плоский пакет через щель в заборе! А он томился, будто ожидалось настоящее приключение. Или, может, не в приключении дело, а… «Тьфу на тебя, дурак!» – сам себе сказал Симка (и то же самое услышал от Которого Всегда Рядом ). И стал сердито заворачивать книжку в «Туреньскую правду». Какую именно книжку – он решил еще там, у больницы…
Назавтра все произошло строго по плану. Симка переслал с санитаркой Катей маме и Андрюшке передачу, потоптался под окном и рассказал маме, что «все у меня в порядке», узнал у нее, что уже почти половина одиннадцатого, и побежал на улицу Лесосплавщиков. Он легко отыскал нужную доску. И доска отодвинулась, едва Симка подошел. В щель высунулась голова в рыжей панамке.
– Ну вот, – выговорил Симка, пряча неловкость за хмурой деловитостью. – Я принес…
– Спасибо, – заулыбалась она. И протянула тонкую руку, торчавшую из куцего рукавчика застиранной бумазейной пижамки. – А что это за книжка?
– Развернешь – увидишь… Только ты никому ее не показывай. Она запрещенная.
– Понимаю, – уже без улыбки кивнула Соня. – Здесь все книжки запрещенные.
– Не в этом дело, – с важностью опытного конспиратора объяснил Симка. – Она не здесь запрещенная, а вообще …
Соня приоткрыла маленький рот с трещинками на губах. И тогда Симка окончательно ввел ее в свою тайну. Это было, по правде говоря, легкомысленно – какую-то незнакомую девчонку! Но у девчонки были понимающие глаза. Это Симка разглядел еще вчера, снизу, когда Соня маячила в окне. А сейчас в этом убедился снова. Лицо у Сони было… ну просто никакое, самое обыкновенное: вздернутый нос, реденькие брови, несколько крупных, но почти незаметных веснушек – словно кто-то обмакнул палец в краску почти того же цвета, что кожа, и поставил девчонке на переносицу и щеки полдесятка прозрачных пятнышек. Но глаза… он вроде бы тоже обыкновенные, желтовато-серые и небольшие, но смотрели так, будто видели в Симке всё-всё. И при этом не было в них ни насмешки над Симкиными страхами, ни осуждения его фантазий. Соня словно мысленно говорила: «Не стесняйся, я такая же как ты».