Стеклобой - стр. 9
– Света, скажите, а что это за бред с регистрацией? – произнес он нарочито раздраженно.
– Ужасно, правда? Срок пребывания сократили, как в него все успеть? – Света округлила глаза.
– Да нет, что это такое вообще – регистрация?
Света на секунду замерла, потом поднялась и перестала улыбаться.
– Вы что, в Прачечный еще не ходили? – спросила она осторожно, понизив голос.
– Нет, завтра, к девяти. – Романов тоже заговорил тише.
Света приоткрыла рот, отставила чашку, схватила мокрые туфли и торопливо направилась к двери.
– Вы знаете, я лучше пойду, да и вам отдыхать нужно, простите… – проговорила она испуганно.
– Подождите, вы забыли, – Романов потянулся к ее свитеру и джинсам, лежащим на полу. Но она сама торопливо схватила их, опередив Романова.
Света толкнула дверь, за которой неожиданно охнули, и Романов увидел на лестничной клетке длинного подростка, потирающего лоб и смущенно поправляющего очки на носу.
«Точно, Кирпичик», – улыбнулся про себя Романов и кивнул мальчику.
– Вы извините, мы пойдем, – негромко бросила ему Света, схватила мальчика за руку и потащила наверх по лестнице.
С удивлением и хорошей долей облегчения Романов послушал удаляющиеся шаги, вернулся в кухню, нашел в одной из коробок флягу с коньяком, глотнул и мысленно сказал себе: «Добрый день, Романов». Выражение привязалось еще со школы. Тонкая как спица директриса холодно произносила эти слова, когда встречала Романова, курившего за школой, или Романова, целующегося за кулисами актового зала. Добрый день, Романов. С приездом. Он скинул ботинки, не расшнуровывая их, сел в кресло и закрыл глаза, медленно приходя в себя.
Двор, конечно, попался как по заказу, псих на психе, и каждому больше всех надо. Если хоть кто-нибудь узнает, зачем он сюда приехал, обязательно начнутся разговоры, а затем и неприятности. Действовать незаметно от всех будет трудно, стоит придумать себе правдоподобную легенду. Допустим, он археолог, а еще лучше писатель. Пишет книгу о маленьком городе, собирает материал, ищет характеры, проникается атмосферой. «А зачем это вы, гражданин, полезли на запрещенную территорию, вон и проволокой колючей вас поцарапало?» – «Да это я атмосферой проникался».
Особенных трудностей возникнуть не должно, заветный флигелек находится почти в центре города. Он внезапно вспомнил про Прачечный переулок, регистрацию и ужас в глазах Светы. Нет, придется все-таки туда зайти.
Он поднялся и полез в коробку за своей черной папкой, которую оставил на самом верху. Папки на месте не было. Романов всегда точно помнил, где оставлял ее. Он мог забыть, где лежат паспорт, деньги, собственная голова или рука, но про папку он никогда не забывал. В животе неприятно похолодело. Он заметался по полутемной комнате, чувствуя, как обмирает все внутри и как, бешено наскакивая друг на друга, хаотично мечутся мысли в его голове. Пропала! Романов рванулся к коробкам – она, наверное, упала, вот сейчас он все сдвинет и увидит ее уголок. Но папки не было. «Спокойно, Романов, спокойно, дружище, – успокаивал он сам себя. – Варианта всего два: либо ты выронил ее, пока таскал книги – но этого не может быть, ты видел папку в квартире, – либо пока ты возился с зеркалом… Украли! Господи, ну кому она нужна? Черт побери, а если именно нужна? Стоп, кто у него был сегодня? Александрия Петровна ушла, он спустился за креслом… А закрывал ли он квартиру? Эти сто пятьсот тысяч замков на двери, чтоб они заели! Нет, не закрывал. Со Светой они входили без ключей… Потом Кирпичик, но он внутрь не заходил… Света…