Стефания. Путь к себе - стр. 14

– Вечереет.

– Мы заночуем где-нибудь? – с надеждой спросила я.

Он кивнул.

– Да, тут есть одно место.

Через некоторое время мы сидели за столом в небольшом хостеле. Я, наконец, сняла куртку и расстегнула пуховые штаны, которые от длительной ходьбы пропитались влагой.

Усталость валила с ног, я пыталась есть, но получалось с трудом. В итоге смогла запихнуть в себя пару котлет, о чем потом пожалела. Глядя на проводника, который уплетает комплексный ужин за обе щеки, я откинулась на спинку стула и слушала стук сердца.

От переутомления и отсутствия пищи оно ухало сильнее, чем обычно. Как только тепло стало проникать в мышцы, я с облегчением подумала, что сейчас расслаблюсь. Но вместо расслабления меня догнала волна адреналина, от которой захотелось вскочить и бежать еще двадцать километров, лишь бы выработать его.

– Я должна признаться, – сказала я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок, а по спине раз за разом прокатывается жар.

Проводник перестал жевать и внимательно посмотрел на меня.

– Слушаю внимательно.

– Я боюсь, – выдохнула я, вдруг ощутив странное облегчение.

Думала, проводник засмеется или сделает что-нибудь, что заставит меня еще глубже уйти в себя и укрыться в болотном уюте квартиры. Но его лицо стало серьезным, брови сдвинулись на переносице и между ними пролегла глубокая морщина.

Несколько минут сидели молча. Я поглядывала на его суровое лицо, пока он пребывал в глубокой задумчивости. Наконец человек-проводник снова начал жевать и проговорил:

– Очень хорошо, что ты это сказала.

– Почему? – спросила я, встрепенувшись и обрадовавшись, что в своих думах он не забыл о разговоре.

Проводник повторил:

– Очень хорошо. Дав название своим ощущениям, ты наделяешь их формой. А все, что имеет форму, уязвимо. Каждый человек чего-то боится. Но лишь тот, кто признает свой страх, способен посмотреть на него и победить. Теперь тебе стоит увидеть его.

– Кого? – переспросила я, потирая щеки, которые после мороза пылают, как адское горнило.

Проводник выковырял из кекса изюмину и отправил в рот, затем ответил:

– Страх. Увидь его.

– Что это значит?

– Когда ты увидишь страх, – стал пояснять он, – ты сможешь его понять. Человек такое создание, которое боится, если не понимает. А понимает лишь то, что доступно глазу. То, что можно представить. Но стоит обрети понимание, страх уходит. На его место приходит знание.

Я попыталась осмыслить сказанное, но едва сконцентрировалась на словах, меня повело в сторону.

– Мне надо спать, – сказала я, поднимаясь, но тут же хлопнулась обратно на стул.

– Э, не, – протянул мой спутник, – так ты где-нибудь на лестнице приляжешь. Давай отведу.

– Я сама, – попыталась воспротивиться я, но проводник уже ухватил меня за плечи.

Мощным движением я была поставлена на ноги и в состоянии полусна доставлена в комнату. Как оказалась в кровати помнила смутно, а из-за перегрузки сон, который должен был сморить, долго не шел. Но, наконец организм закончил необходимые настройки, и я уснула.

Будильник пропел в шесть двадцать, выспаться не удалось. Я поднялась, точнее восстала, и прямиком шагнула к зеркалу. В нем отразилась девушка с растрепанными волосами цвета выдержанного виски, с двойными мешками под глазами и темными кругами вокруг них.

Состояние было, словно по мне прокатилась планета. Голова соображала плохо, картинка перед глазами затормаживалась, как на испорченной видеокассете.