Стажерка в наказание, или Академия Безликих - стр. 25
Поглубже вздохнув, я обтерла руки о полы пиджака и вышла.
Отец раскраснелся от злости. Вышагивал из стороны в сторону, заложив руки за спину и поскрипывая зубами. Я была всем в его жизни. И он ни за что не позволил бы мне встречаться с таким неудачником, как Дамиан Рейнфрид. Впрочем, он ни за какие коврижки не поверил бы в эту любовь.
Молча указав мне в сторону лестницы, он сорвался с места. Пришлось идти за ним, уже не зацикливаясь на том, что с моим телом будет творить магистр. Важнее было убедить отца, что его дочь не сделала ничего постыдного. Правда, я еще не знала — как.
Мы спустились в гостиную, где таяла пара свечей. В нашем доме всегда было тихо. И днем, и тем более — ночью. Эта тишина помогала сосредоточиться на учебе и работе, но иногда вгоняла в депрессию. Например, как сейчас.
Отец не спешил отчитывать магистра, распустившего руки, и я усердно занималась самоедством.
— Когда умирала моя жена, — начал он, — я поклялся ей, что позабочусь о нашей дочери. Она разовьет дар, станет нашей гордостью, удачно выйдет замуж и займет почетное место в Лиге златородных магов.
Говорить ему было тяжело. Мешали печальные воспоминания и неприязнь к Рейнфриду. Но отец не забывал об уважении, иначе просто двинул бы этому телу в глаз.
Его взгляд был устремлен в холл, на статую мамы. Прошло двадцать лет, но он так и не смирился с утратой. Во мне видел ее и жил ради меня. О себе не думал. Даже запустил себя. Раньше был подтянутым мужчиной, даже обаятельным. Горе превратило его в старика быстрее, чем время.
— К сожалению, Вареньку всегда тянуло сюда — к корням. Она с детства мечтала учиться в Академии Безликих и даже была огорчена, когда выяснилось, что у нее сильнейший дар предков. Но она стойко освоила все семь курсов в Академии Защитной Магии, стала лучшей ученицей, гордостью не только своей семьи, но всех златородных. Я приставил вас к ней, магистр, чтобы вы отбили у нее желание окунуться в это болото, а не растлили ее, — с болью сказал он, покосившись на меня. — Между вами что-то произошло, и вы воспользовались ее уязвимостью, неискушенностью, чистотой души…
— Нет, вы все неправильно поняли…
— Молчать! — рявкнул он и вытер уголок рта подушечкой большого пальца. — Признайтесь, чем вы помутили ее рассудок, или я буду вынужден написать на вас жалобу. К счастью, мне не составит труда собрать показания у студенток, которые с радостью расскажут трудовой инспекции о ваших интрижках. Ваша репутация идет впереди вас, магистр. А это — статья. Вы же не хотите провести десять лет по соседству с темными магами?
Отец был настроен решительно. За меня любого вдоль и поперек разделает. Но как сказать ему, что его Вареньку никто ничем не опаивал? Что я вот она — прямо перед ним? Жива и почти здорова!
Я нервно кашлянула, подбирая слова.
— Профессор, что бы вы сделали, узнав, что ваша дочь подцепила проклятие Тихого Морока?
— Это невозможно! — грозно заупрямился отец.
— Но допустим, это случилось. Как бы вы поступили? Отдали бы ее под суд, загубив и карьеру, и жизнь? Лишив ее свободы и больших побед?
Он нахмурился, пристально глядя на меня. Возможно, Рейнфрид никогда не говорил с ним так спокойно и деликатно. И явно не переминался с ноги на ногу, взволнованно заламывая пальцы. Мой отец хоть и был суетливым, но он не прослыл дураком. Росточек сомнения в нем все же проклюнулся.