Стажёр в Министерстве Магии - стр. 86
***
С самого утра день Веры Степановны не задался. Красную ветку метро, пересекающую Москву наискось, перекрыли из-за аварии. Экскурсовод застрял в пробке и катастрофически не успевал ни к началу, ни к середине, ни даже к концу предполагаемой экскурсии. Вера Степановна все понимала, Вера Степановна ему сопереживала, Вера Степановна очень даже ему верила и без фотографии из салона автобуса, на которой хорошо просматривалась уходящая во все стороны бескрайняя река красных автомобильных огней.
Надо было что-то делать. Срочно.
Партнеры из Китая приехали на финальные переговоры, и все шло на удивление гладко. Вчера, на первой встрече, они всего четыре часа торговались и согласились почти на все пункты Веры Степановны. Сегодня вечером должны были, по ее плану, согласиться на оставшиеся, подписать контракты и, через пару дней, отбыть.
Если бы не знаменитые московские пробки! И самое красивое метро в мире, будь оно неладно!
Китайцы обидчивые, китайцы восточные, китайцы немного странные, а уж какие прижимистые и капризные, когда речь заходит о подписании контрактов на поставку оборудования для муниципалитета такого большого города как Москва. Найдут ведь повод придраться и пересмотреть уже, казалось бы, согласованный контракт.
Но Вера Степановна Шварц была урожденная Шварц. По маменьке даже и Роденберг. Какой-то транспортный коллапс не мог нарушить ее наполеоновских планов!
Прямо в пушистых розовых тапках и с чашкой кофе руке она вышла из квартиры и позвонила в соседскую дверь. Хороший район, в котором жила Вера Степановна, включал в себя не только самые дорогие в стране цены на квадратный метр жилья и впечатляющие счета коммунальные услуги, но и приличных, хорошо образованных соседей.
— Софочка, деточка, — Вере Степановне повезло, дверь открыла единственная и любимая дочь главврача крупнейшей московской больницы: — Напомни, какие языки ты знаешь свободно, а какие со словарем?
Вопрос Веры Степановны был лишь поводом для дальнейшего предложения, потому что с ее прекрасной памятью грешно было забыть, что Софочка Сарикян кроме русского, армянского и иврита свободно говорит на английском и китайском.
Если у Софочки еще были какие-то планы на день, то с появлением напористой и энергичной Веры Степановны они сразу потускнели и растаяли в воздухе. Она быстренько собралась и погрузилась на переднее сиденье автомобиля мадам Шварц.
— Пристегнись, Софочка, — по доброму посоветовала Вера Степановна, — мы сейчас поедем до офиса. С ветерком.
«В интересах твоего душевного равновесия, серна моя волоокая, прикрою-ка я спидометр косметичкой...» — продолжила она уже про себя, выруливая из двора.
В этот момент из депо на Красной Пресне, в самом центре Москвы, выехал железнодорожный состав с ремкомплектом — на аварию. Рабочие в спецовках отпустили его и спешно загружали следующий. Впервые за последние полсотни лет завхоз рельсохранилища (как он сам называл площадку, где вдоль забора были уложены рельсы и шпалы) увидел дальнюю стенку этого самого забора и даже надпись «Здесь был Изя», аккуратно выведенную на бетоне белой масляной краской. Долгие годы она была скрыта штабелями неподъемных и, как правило, не особо используемых рельс. Но вот, настал момент и надпись явилась миру. Сколько лет она скрывалась за горами рельс? Кто её написал? Зачем? Всеми этими вопросами никто сейчас не задавался — люди были заняты, особенно завхоз.