Ставка на любовь - стр. 3
– Готов поклясться, что его пригласил Фарли.
– Все ваши друзья низкого пошиба, – произнес Сэквилл.
Форестер заметно напрягся, потом вдруг поднялся и порывисто поднял бокал, расплескав вино.
– Благодарю вас всех за потрясающий вечер, джентльмены.
Однако последовавший за этими словами поклон предназначался лишь виконту Хитеркоту и лорду Уэстмарленду.
Хитеркот попытался его остановить, но Форестер лишь отмахнулся и покинул клуб. Марлоу спал, положив голову на стол, Сэквилл пьяно хихикал, а Уэст хотел было встать, но с первой попытки ему это не удалось. Опершись на столешницу, словно собираясь с силами, он наконец поднялся со своего места и потребовал:
– Экипажи, Дэшвуд.
Сохраняя каменное выражение лица, владелец клуба вышел из зала, а Уэстмарленд, оглядев стол, удивленно спросил:
– Я что, последний кон выиграл?
– Ага, – широко зевнув, кивнул Хитеркот.
– Запишите все на мой счет, Форбс, – произнес маркиз. – Господи, как же я устал.
С таким же непроницаемым выражением лица, как и у владельца клуба, управляющий вышел вперед, с отвращением взяв со стола закладную и протянул маркизу.
– Этого я на ваш счет записать не смогу, милорд.
Уэстмарленд посмотрел на бумагу.
– Черт! Верно…
Сунув документ в карман, в сопровождении Хитеркота он вышел навстречу солнечному утру.
Глава 2
Джорджиана Лукас прекрасно проводила время у своей подруги в Дербишире до тех пор, пока не пришло письмо. Единственному листку бумаги, сложенному вчетверо, удалось непреднамеренно пошатнуть привычный уклад ее жизни, после чего события приняли совершенно неожиданный и непредсказуемый поворот.
Но тогда Джорджиана еще не знала об этом.
Письмо пришло за завтраком. Джорджиана попивала чай, наслаждаясь обретенной свободой: ведь ее строгая наставница леди Сидлоу осталась в Лондоне, в то время как сама она на время удалилась в Мэрифилд. Хозяйка дома и близкая школьная подруга Джорджианы Китти, превратившаяся теперь в леди Уинстон, сидела во главе стола с крохотной дочуркой на руках и не скрывала своего восторга. Малышке сегодня исполнилось три месяца. Золовка Китти Женева вслух читала занимательные выдержки из местной приходской газеты. Вдовствующая леди Уинстон, свекровь Китти, которую все члены семьи называли просто «матушка», слушала дочь, тихонько посмеиваясь над рассказом о свиньях мистера Потта, вырвавшихся из загона, и одновременно просматривала меню предстоящего ужина. Сегодня составить им компанию согласился местный викарий с семьей.
Дворецкий Уильямс принес утреннюю почту и протянул поднос Китти:
– От сэра Чарлза.
– О! – С довольной улыбкой Китти положила малышку в колыбель, стоявшую рядом, взяла письмо и сломала печать.
Джорджиана допила чай и подвинула чашку к Женеве, чтобы та наполнила ее. Легкий ветерок доносил сквозь распахнутые окна столовой насыщенный аромат лета и гудение пчел в саду. Судя по всему, обитателей дома ждал очередной погожий летний денек. Джорджиана подумывала о длительной прогулке пешком или верхом. Сельская жизнь во многом уступала городской, но только не в том, что касалось прогулок и развлечений на воздухе.
Из раздумий ее вывел звон стекла: это Китти уронила чашку и выпрямилась на стуле.
– Что-то случилось? – встрепенулась Джорджиана.
Китти протянула руку с зажатым в ней с такой силой письмом, что побелели костяшки пальцев, и едва слышно произнесла: