Статус: (не)свободна - стр. 3
Когда группа приезжала к нам, она купила билеты на их выступления и в Москве, и в Питере, но слегла со своим носом на операцию и оба концерта пропустила. Теперь пытается догнать их в туре по Европе.
- Поздравляю. Куда поедешь?
- В Кёльн. Только там оставались свободные билеты. И я лечу уже завтра ночью.
- Так скоро?
- Да, европейская часть тура заканчивается, потом они гастролируют по Америке.
- Северной? - усмехаюсь я, намекая на только что отслушанную лекцию.
Она поддерживает меня усмешкой и кивает.
- Слушай, я хочу тебя проводить, - неожиданно предлагаю я.
- Зачем?
- Просто так.
На самом деле не просто так. Я столько наслушалась от нее о ее фанатстве, о неотразимом Джареде и его песнях, которые и сама люблю, но не все без исключения, как Аглая, что не могла не заразиться ее азартом. И поэтому вместе с ней я радовалась, когда "Марсы" включили Россию в свой последний мировой тур, вместе с ней ходила выкупать билеты - ей обязательно нужен был бумажный формат, - за компанию же расстраивалась, когда ей понадобилась внеплановая операция, и стало ясно, что концерты пройдут без нее. Я носила ей в больницу апельсины и выслушивала жалобы на несправедливость судьбы. В общем, была вовлечена в процесс так глубоко, что воспринимала его уже как что-то личное. И теперь переживала этот ее успех как свой.
- Это было бы замечательно, - говорит Степанкова в своей обычной сдержанной манере.
Как такую тургеневскую на вид барышню вообще мог привлечь такой отвязный парень как Джаред? Одни его прически и фэйс-арт чего стоят. Но девушки - существа странные, а противоположности, говорят, притягиваются.
- Но самолет поздно ночью. У тебя не будет проблем?
- Конечно, не будет, - уверенно фыркаю я.
И зря…
*
- Нет, ты не поедешь, - спокойно, но категорично обрывает мой вдохновенный рассказ Никита.
- Куда?.. - хмурюсь я, не сразу понимая, о чем он.
В Кёльн с Аглаей я и не собираюсь.
- Не поедешь ее провожать. Чего ты забыла одна ночью в аэропорту?
- Так я же буду там не одна. Я буду с Аглаей.
Я настолько не ожидала такого отпора именно от Никиты, что даже не возмущаюсь, не заявляю, что я взрослая и могу сама решать, а тихо и чуточку заторможенное отвечая по фактам обвинения.
Насчет папы у меня еще были некоторые сомнения. Но не что запретит, а что начнет отговаривать, предостерегать или предложит отвезти нас. Но Никита?!
- Аглая улетит, и ты останешься одна, - он не приводит аргументы в пользу своей позиции, а лишь объясняет мне как несмышлёнышу, неспособному самостоятельно углядеть очевидное. - Ночью. В аэропорту.
- Я не останусь в аэропорту. Я вызову такси.
- Нет, не вызовешь, потому что не поедешь.
- Ты не можешь мне запретить, - улыбаюсь я, подумав вдруг, что он шутит, разыгрывает меня.
И что сейчас тоже засмеется, и инцидент будет исчерпан и забыт, но…
- Могу. И уже запретил. И, Кира, я узнаю, если ты решишь меня обмануть.
Узнать действительно нетрудно. Эти новые дома, оснащенные видеокамерами по всему периметру, совершенно не оставляют никакой неприкосновенности частной жизни. И Никита знает, как подключиться к нашим домовым камерам. Не записи, конечно, посмотреть, но наблюдать онлайн - а я сама сказала ему, когда у Аглаи самолет - он вполне может заморочиться. Принципиальности ему не занимать, уж это-то я знаю точно - испытала на собственной шкуре. И даже сейчас, спустя два с лишним года с того конфликта, мне не хочется об этом вспоминать.