Старый Свет. Книга 4. Флигель-Адъютант - стр. 30

Теперь исчезли последние сомнения – Саламандра продолжает работать с анархистами.

– Гроул, – сказал вдруг Иван.

– Что – гроул? – удивился я.

– Вот мужчинка этот сказал, что Ли там на сцене надрывается, как баба на сносях. А это гроул. Джазовый стиль пения. Она вообще большая молодец, талант.

– Ну да. Золотой голос Ассинибойна и всей Сипанги. Утопила целый пассажирский лайнер.

– Однако!

Мы слышали, как безумствует зал – едва смолкали звуки очередной композиции, как народ принимался орать, рукоплескать и стучать ногами. Это вам не рафинированная публика из кают первого класса. Это имперская провинция! Но стоило раздаться новой барабанной дроби, загудеть контрабасу, а Изабелле Ли взять первые ноты следующей песни, и устанавливалась тишина, чтобы потом снова взорваться бурей аплодисментов.

Кажется, джаз в империи обретёт вторую родину. Или третью? Откуда он вообще родом, с Южного континента или с Сипанги? Вот и Царёв ногой пристукивает в такт!

Наконец, концерт окончился. Долго кричали «Бис!» и хлопали, но музыканты один за другим покидали сцену и заходили в коридор с зелёной дорожкой, тут же меняясь в лице, теряя улыбки, ссутуливаясь, сбрасывая сценическую одежду и вваливаясь в свои гримёрки. Последней отпустили Изабеллу. Мадам Ли, как всегда элегантная и великолепная, прошествовала к своей гримёрке походкой королевы.

– Бурбон с содовой, Мишель! – проговорила она на лаймиш со своим неподражаемым креольским выговором. – Мне нужно четверть часа, и убираемся отсюда. Они меня выпили досуха.

В этот момент я толкнул дверь и появился в коридоре.

– Вы?! – Глаза Изабеллы Ли округлились, она схватилась за сердце. – Но как?

– Нам нужно поговорить, товарищ Саламандра.

– Тш-ш-ш! – Она дёрнулась. – Не смейте! Не здесь.

– А то что? – уточнил я, сунув руку в карман.

Дверь за моей спиной снова скрипнула, и появился Царёв.

– Погодите, но как… Не говорите только, что это… Не может быть, не может быть! – Певица замахала руками, как будто пытаясь отогнать рой мух. Однако ей удалось быстро справиться с замешательством. – Немедленно ко мне в гримёрку! Мишель! Прикажите подогнать автомобиль к задней двери.

– Там под сценой есть удобный проход, неприметный. Ведёт как раз к внутреннему дворику филармонии. Мишань, метнись, глянь – прямо в дверцу, откуда мы появились, потом направо. В балке гвозди, не расшиби башку, – сказал я. – Машину там вроде поставить можно.

Мишаня очумело посмотрел сначала на меня, потом на товарища Саламандру, дождался кивка и убежал. Изабелла открыла дверь в гримёрку, пропустила нас внутрь и грациозно устроилась в кресле.

– Ну, убивать вы меня не будете, по всей видимости, – проговорила она.

Всё-таки эта женщина была чертовски красива, несмотря на возраст. И в выдержке ей не откажешь – пережила она столько, что на десять жизней хватит.

– А вас и так убьют, мадам Ли. – Я уселся на диванчик, Царёв по своему обыкновению осваивал подоконник узенького витражного окошка. – И без нашего участия. Неужели вы думаете, что покушение на императора анархистам спустят с рук? Лежит бедный в больнице, страдает.

Товарищ Саламандра смотрела во все глаза на Ивана, а тот как ни в чём ни бывало взобрался на подоконник и болтал ногами.

– Но мы не…

– Да-да, вы не взрывали дворец. Но кому теперь до этого есть дело? То есть пока ещё ищейки только-только встали на ваш след. Каюсь, грешен, я дал им наводку сразу, как только увидел вашу афишу на столбе для объявлений. Концерт накануне покушения, а? Как думаете, когда контора возьмёт за жабры ваших музыкантов и того же Мишаню, сколько из них окажутся замазанными в тёмных делишках? На кого повесят всех собак?