Старый Свет. Книга 4. Флигель-Адъютант - стр. 13
Пока его величество вытаскивал из камина сумки, я осматривался. Нерадивый трубочист оставил тут метлу на длинной ручке и металлического ежа на цепочке, так что мы снарядились как положено.
– Когда вы только успели всё это притащить в мою спальню? – удивился император, осматривая наш багаж.
– А это не я, это преторианцы. Поставили в вашей берлоге рядом с книгами и проводами, я сказал только, что это для радиостанции. А уже утром с собой принёс.
– Хм!
Нет, дворец охраняли как положено, существовало несколько уровней проверки и три или четыре рубежа обороны. Но не для лейб-гвардейцев. Каждого из них назначал лично император по согласованию с тайным советом, и если уж кто-то из этих великолепных молодых людей решил бы предать своего государя, это означало бы крах всех идеалов и принципов, на которых зиждился нынешний государственный строй. Лейб-гвардейцы имели право доступа в любое помещение дворца, а я, как флигель-адъютант, ещё и допуск к его величеству в какое угодно время суток. Это была единственная брешь в обороне, и я ею воспользовался.
Мы шагали по крыше, совершенно не стесняясь, грохоча ботинками по металлическим листам. Для внутренней охраны само наше нахождение там, наверху, означало, что мы люди проверенные и нас пропустили. А придворные могли только морщиться и сетовать на беспардонность пролетариев, которые мешают им совершать утренние ритуалы или досматривать последние сны.
Спустившись по пожарной лестнице во внутренний двор, мы поудобнее нагрузились сумками и инструментами и подошли к стремянке, которая стояла тут же, прислонённая к стене флигеля.
– И как мы выберемся наружу? – с сомнением посмотрел на меня хозяин империи. – Тут кругом преторианцы!
– Внимание, фокус с лестницей! – усмехнулся я. – Меня научили этому наши соотечественники ещё в Натале. Мы выйдем через парадные ворота, и никто нас не остановит!
– То есть как это? Бред какой-то…
– Ах, бред? Ну, тогда вам нести верх, перемазанный побелкой…
– Затравлю собаками! – пригрозил он. – А потом на кол!
– Давайте уже, беритесь за грязную сторону.
Так, перешучиваясь, мы и пошли по коридорам и залам дворца, мимо постов охраны и канцеляристов, придворных дам и важных государственных мужей, минуя галереи портретов и проходя мимо роскошных интерьеров.
– Па-а-аберегись! – сказал я преторианцам у самого выхода и дёрнул плечом так, что часть сажи осыпалась на ковёр. Кстати, шемаханский.
– Куда прёшь, тетеря? – возмутился бравый усач в чёрной форме. – А ну, кыш с ковра, ироды! И с лестницей своей аккуратней, вон чуть вазу не разбили! Осьмнадцатый век, не хухры-мухры!
– Дык, ёлы-палы! – включился в игру император. – Можа дверь подяржите?
– Петька! Петька, подержи дверь, а то эти охламоны политуру поцарапают! Куда-а-а? Куда по ковру? Гос-с-спади, понабирают по объявлению… Вы откуда такие остолопы взялись?
– Эрзяньских зямель! – с достоинством проговорил его величество.
– А-а-а-а, ну тогда чёрт с вами. Слышь, Петька, это лимита из Эрзяни.
– А то правда, что в Эрзяни грибы с глазами? – Петька втянул живот, пропуская нас и стараясь не замараться сажей.
– А как жа! – шмыгнул носом император. – Их едять, а они глядять!
– Идите уже, Гос-с-с-пади…
Мы так и прошли два квартала с лестницей на плечах и с ней же загрузились в обшарпанную пролётку. Таксисты и извозчики на приличных экипажах даже не смотрели в нашу сторону.