Старый Свет. Книга 2. Специальный корреспондент - стр. 16

Я-то понял, что он посулил выбить все зубы и назвал их животными, а они нет!

– Это кто здесь клоп, бородатый урод? Это вот эти два – клопеныши твои! Чего мы ждём, парни, отделаем его как следует, этого мироеда!

Они не видели меня, обратив всё внимание на свою жертву. А я спешно дожёвывал донер, но понимал – не успеваю! Заводила ринулся вперёд и тут же сел на задницу, сбитый с ног мощным ударом кулака сверху вниз, по темечку.

– А-а-а-а! – заорали рабочие, взметнулись вверх кулаки…

Грох! Выстрел эхом разнёсся в подворотне.

Я опустил револьвер и с сожалением глянул на донер, который грустно лежал в грязи.

– А это что ещё за… – Они были несказанно удивлены, эти мужики.

Вдруг открылась дверь закусочной, и выбежали финикийцы со своими здоровенными ножами, все втроём. От их улыбчивости не осталось и следа, чёрные глаза злобно сверкали.

– Э-э-э-э, что вы тут устроилы? Каждый знает – здэс мэсто братьев Адгербал, м? Пойди устрой свой беспрэдэл в другом мэсте, м? – Акцент даже подчёркивал угрожающие интонации, а сверкающие клинки в руках демонстрировали серьёзность намерений финикийцев.

Заводила уже встал и, мазнув взглядом по моему хаки, махнул своим товарищам:

– Спелись, черти… Рабовладельцы и пархатые финикийцы… Всех вас к ногтю, в своё время…

Ворча и матерно бурча, они вышли из проулка и исчезли из виду.

Я наконец смог рассмотреть тех, на кого была направлена агрессия. Крепкий коренастый мужик в широкополой шляпе и двое мальчишек лет двенадцати-пятнадцати. Оба вцепились в рукояти ножей на поясе, мужчина держал ладони у сыновей на плечах. Борода у него и вправду была выдающаяся, опускаясь на самую грудь.

Смерив меня оценивающим взглядом с головы до ног, он прогудел:

– Гло йа ин Год?

– Еэр аан дие вадер, ен зин, ен дие хейлиге геес! – старательно выговаривая слова, сказал я.

– Амен! – Он кивнул и тут же расплылся в улыбке, став совсем не страшным – что-то вроде протекторатского Санта-Клауса, только со здоровенным тесаком на поясе.

– Заходы, заходы к нам, борода, и мальчиков заводы, чего тут стоять, м?

Они завели нас внутрь, завернули мне ещё один донер, налили кофе гемайну и апельсинового сока мальчишкам.

– Вы принимаете песок? – уточнил бородач и полез за пазуху.

– Всё, всё прэнимаем! Дажэ алмаз и платина! И весы имеем!

Действительно, младший финикиец сбегал куда-то и притащил аптекарские весы, а гемайн насыпал на одну из чаш щепотку жёлтых крупинок из кожаного мешочка.

– О-о-о-о! – восхитились кудрявые братья и тут же завернули ещё три донера, выставили целый поднос с зеленью, сыром и какими-то фруктами и притащили графин с молодым вином.

Они оказались замечательными ребятами, эти финикийцы. И гемайн, минеер Боота, и его сыновья тоже. И то, что мы все жутко говорили на лаймиш, нам совсем не мешало.

– Будете за рекой, в Натале, так и знайте, ворота крааля Бооты всегда открыты для вас. Любой гемайн укажет вам дорогу к моему дому, а там вы будете как за каменной стеной! О, йа, вы и будете за самой настоящей стеной, хо-хо-хо! – взявшись за бока, хохотнул минеер Боота.

Я вежливо улыбнулся в ответ и пожал руку ему и его сыновьям. Гемайн чмокнул губами, и запряжённый четвёркой лошадей фургон, полный покупок, сдвинулся с места и запылил прочь от душного Гертона в сторону далёких зелёных холмов.