Старый Свет. Книга 1. Поручик - стр. 28

Сначала появился колесно-гусеничный броневик, разведка лоялистов. Сложно было не заметить нашей линии обороны!

Бойцы заорали и принялись палить по синемундирникам, высовываясь из окопов.

– А-а-атставить! – гаркнул я.

Стрельба прекратилась, вездеход, виляя, скрылся за поворотом дороги. Кажется, зацепили одного…

И тут же Мамсуров – посыльный прибежал и, отдышавшись, проговорил:

– Там транспорты к пристани подходят, просят, чтобы их встретил старший офицер… То есть вы, господин поручик!

Твою мать… Тут лоялисты вот-вот атакуют, еще Стеценко смылся куда-то, сволочь, шомполами запорю!

– Вишневецкий! Остаешься за главного! – Пора приучать подпоручика к ответственности.

Вот разозлюсь и поменяю его и Стеценку местами!

За мной приехала одолженная у местных «полуторка», и усатый водитель из снабженцев довез меня до самого причала.

«Завиша» уже разгружался. Ко мне подбежал бородатый унтер-офицер, козырнул и отрапортовал:

– Сводный отряд прибыл для дальнейшего прохождения службы.

– Погодите козырять и гаркать. Представьтесь, пожалуйста.

– Двадцать седьмого Пятиреченского стрелкового полка унтер-офицер Демьяница, господин поручик!

Я протянул ему руку для рукопожатия, он удивленно глянул на меня, но на приветствие ответил. Рука у него была твердая и крепкая, как цевье винтовки.

– И сколько человек в сводном отряде? Что там вообще за бойцы, кто старший офицер?

– По всему выходит, старший офицер – вы, господин поручик!

Я тяжко вздохнул.

– Как так-то, а?

– Выбили наших господ офицеров почти подчистую, мы ведь под Топелиусом высаживались… Насобирали живых-здоровых четыре сотни, перегрузили на корабль, и вперед – укреплять плацдарм Бубырь. – Унтер-офицер наклонился вперед и шепотом спросил у меня: – А что такое «бубырь»?

– Город этот. И рыбка такая. Добывают в промышленных масштабах. Вооружение у вас какое?

– Штатное. Винтовки, карабины, четыре станковых пулемета, гранаты противотанковые.

Я вздохнул еще раз и скомандовал:

– Стройте своих ребят в три колонны и марш во-о-он к тем высотам, лоялисты вот-вот атаку начнут. Найдите подпоручика Стеценко или подпоручика Вишневецкого – они там командуют. А мне еще «Падуб» принимать.

– Есть!

По сходням на пристань выгружались солдаты – целое море родного «хаки», только нашивки разные: пятиреченцы, горцы, старогородцы, даже какие-то части столичного гарнизона.

Бойцы выгрузили снаряжение, построились в маршевые колонны и под руководством унтеров и вахмистров выдвинулись в сторону наших позиций. Эх, не накрыли бы их лоялистские аэропланы.

Я тут же постучал себя по голове, поскольку никакого иного дерева в пределах досягаемости не наблюдалось.

«Падуб» почему-то не причаливал. Корабль стоял под парами, из трубы валили клубы черного дыма. Наконец он стал приближаться к берегу.

– Э-э-э, куда-а? – Я ошалело смотрел на транспорт, который шел прямо к пологому берегу, верстах в двух от города. – Что за…

И тут бабахнуло! На передовой началась рубка. А я здесь!

Черт с ней, с высадкой, мне нужно туда.

Я подбежал к машине, ступил на подножку и, стукнув по теплому металлу кабины, скомандовал:

– Поехали!

Внутрь залез я уже на ходу, больно ударившись головой о потолок кабины.

Водитель сдвинул фуражку на лоб, вывернул руль и, обдавая грязными брызгами стены домов, помчался по улице прочь из города.