Старый дом под черепичной крышей - стр. 44
А ещё Никита очень любил игрушки, которые делала Елена Никаноровна; помогал ей, когда старушка ослабла и совсем не могла крошить и просеивать глину, колол дрова для обжига. И всё это он делал по доброте душевной, а не за деньги, хотя Никаноровна не раз предлагала ему деньги с выручки, когда приезжала после продажи игрушек с Сенного базара или с Пешки. Никита же всегда отказывался, говоря: «Вот если бы я не имел должности и мне бы за моё дворничество не платили зарплату, то может быть я и взял бы малость на продление жизни, а так, Никаноровна, не могу, совесть не позволяет, потому как исповедую самый главный закон мироздания – «довольствуйся малым». И тут же объяснял этот закон, как он его понимает. – Вот лев, вроде бы хищник и тот задавил косулю, наелся и других косуль не трогает, хоть они около него табуном ходят, а человек? С десяти косуль кожу сдерёт и ему всё мало, скоро даже репьи будем в Красную книгу заносить, и то браконьеры найдутся. Зачем это, Никаноровна? как понять? Мне одних ботинок на пять лет хватает, а тут совсем новые, сезон проходили и их к мусорному баку,.. а? Я вот беру эти добротные ботинки и ношу и не потому, что у меня на новые денег не хватает. Я, сама знаешь, одинок, мне хватает. Только зачем хорошую вещь выбрасывать? «Не модная», – вставила тогда Никаноровна.
«Мне кажется, что эти все моды придумали для того, чтобы людей совращать, – сказал Никита в ответ. – Моды эти из года в год меняются, заставляя людей совсем новое выбрасывать, богатство земное расточать, ресурсы земли, они ведь не безграничные эти ресурсы».
Елена Никаноровна знала, что Никита никогда не покупает одежды, а всё донашивает, что выносят к мусорным бакам, то, что добротно, а, заработанные за дворничество, деньги не копит, а отдаёт неимущим. Об этом большом Никитиным секрете она узнала случайно, от одной нищенки. Однажды Никаноровна как-то ему сказала об этом, а он нахмурился и ответил: «А ты хочешь, чтобы я их пропивал, да?» и больше они к этому разговору не возвращались.
Ещё об одном Никитином секрете Никаноровна не успела узнать. Секрет этот заключался в том, что заработанные у Эдуарда Аркадьевича деньги дворник отдавал в похоронное бюро для ухода за брошенными могилами, потому как считал, что кладбище – это лицо общества и если это лицо не умыто, и не ухожено, то, что говорить о его внутреннем содержании.
Только это было в жизни Никиты всего один раз, потому как он получил у учёного человека всего одну зарплату. Сейчас же Никита просто спит под вишней и даже не догадывается – в какую круговерть скоро попадёт его маленькая, вызывающая у многих недоумение, жизнь.
Дворник Никита так бы всю ночь и проспал под вишней, но произошло непредвиденное. Поздно вечером к нему зашёл уже упомянутый нами знакомец, по прозвищу «Валет», выражаясь юридически – лицо без определённого места жительства, а по -простому – бомж. Валет был среди бездомных человек известный. Среди бомжей он был ходячим радио и информационным газетным вестником тоже. Не было ничего такого, чего бы не знал Валет. По натуре живой и очень подвижный, с искрящимися чёрными как смоль глазами и густой, вьющейся, с мелкой проседью цыганской шевелюрой, он и впрямь походил на цыгана, если данному портрету ещё прибавить постоянную на лице улыбку и поблёскивающие сахарной белизной ровные красивые зубы. Из его рта постоянно сыпались то шутки, то анекдоты, он всегда был душой любой компании; товарищей по несчастью он называл пилигримами или странниками, а бомжацкую жизнь – задворками. Как он попал на эти задворки, никто не знал, да и Валет не любил об этом распространяться. Только слово «задворки» всем полюбилось и как-то незаметно прижилось.