Старый дом под черепичной крышей - стр. 35
– Это почему же я отстал?
– А потому, что продвинутые псы имеют несколько таких шуб, – и Гуделка стал на руке загибать пальцы.– На прогулку идти – одна шуба, на воробья лаять – другая шуба, – с миски еду лакать – третья, в гости к Мурлотику, например, идти – четвёртая…
– Ты говори, да не заговаривайся, – перебил Гуделку Пустолай. – Зачем мне ворох этих шуб, мне их и деть некуда… да и потом, если в каждой блохи будут водится и все голодные, аки волки??…
– А ты, про блох не думай, а лучше для этих шуб дом построй, – усмехаясь посоветовал Гуделка, горничную найми, чтоб блох из твоих шуб гоняла.
– Это что же, – не понимая куда клонит Гуделка, упорствовал Пустолай, – это даже ни с чем не сообразуется, правда, мамушь?– обратился он к Елене Никаноровне. – Ты ведь нас всегда учила довольствоваться малым, делиться с неимущими, а он что говорит – десять шуб иметь, да ещё для них отдельную конуру построить… Ты что, Гуделка! С ума сошёл?
– Я то, не сошёл, – заметил Гуделка, – и Свистопляс не сошёл, и мамушка правильно нас воспитывала, а вот за нашим забором у людей столько шуб и прочих вещей образовалось, что в одной конуре не помещаются, и они всё новые и новые дома для них строят.
– Они что, с ума посходили? – недоумённо спросил пёс Пустолай. – Не знаю как у людей, а у нас бы давно ветеринарный карантин установили…
– Правильно, Пустолаюшка, – заметил Гуделка, – видишь и до тебя наконец-то дошло…, умница, правильно мыслишь. А мы что с Свистоплясом делаем? Мы помогаем людям бороться с ужасным заболеванием, типа шизофрении, когда, сколько не имей – всё мало кажется и хочется больше и больше, поэтому, и объявили войну… этой болезни. Что сделаешь, уважаемый, Англия тоже входит в карантинную зону и Америка. По-хорошему, согласно ветеринарных норм и правил, эти страны надо колючей проволокой огораживать, тамбур при входе делать с обязательной дезинфекцией, чтоб болезнь дальше не распространялась, на другие страны.
– Так, у Мюнхгаузена там же сплошная гипербола… преувеличение значит! – проговорил Заступник и посмотрел по сторонам, ища поддержки.
– Интересно и как это вы боритесь с вещизмом? – спросила серьёзно Катерина.
– А очень просто… смотрим на бельевую верёвку и если там не три, а пять платьев висит, то два экспромприируем.
– Не «экспромприируем», а «эскпроприируем», грамотеи… Вы хоть знаете, что означает это слово? – сказала и сдвинула брови Дуня.
– Так это же воровство… – возмутилась Катерина. – И куда же вы их деваете?
– Свистопляс их просто прокалывает трезубцем.
– Значит не воруете, а просто портите!?
– Если без идеи и для себя, то воровство или хулиганство, а если ради идеи, то это акция, – сказал с напышенной важностью Глиня,
– Я вам покажу акцию… – погрозила пальцем Дуня.
– Дайте же им поесть,– проговорила мамушка,– набросились. Вот поедят и спрашивайте на здоровье. Они вам про все свои подвиги и расскажут. Что было и какие наперёд запланированы.
– Правильно, – сказал Гуделка, – он сел за стол и придвинул к себе калач.
– Так не годится! – хором проговорили Смуглянка и Белянка. – Ты, Глиня, обнаглел. – Они сразу забыли про свои споры и дружно потянули калач к себе.
– Дайте я его рассеку, – сказал Заступник и потянул из ножен богатырский меч. Он не терпел несправедливости. И всегда во всех спорах его слово было самое веское.