Старый Дом - стр. 3
Громко со смехом фыркаю. Про эту часть моей жизни даже вспоминать не хочу.
Про такую любовь пишут книжки. Вот только никто не знает, что происходит после “и жили они долго и счастливо”, а я знаю.
Ты любишь его до потери памяти, закрываешь глаза на его маленький член и посредственный секс. Симулируешь оргазм каждый божий раз когда вы занимаетесь “этим”, ведь слово “секс” говорят только извращенцы. Кунилингус он не делает, ведь это негигиенично, но член его сосать заставлял. Он же мужик!
И вот я беременная, из-за осложнений ухожу с работы на полное попечение мужа. Рожаю и как тупая курица слушаюсь мужа, остаюсь дома растить ребенка. И пока все мои подруги веселились, поднимались по карьерной лестнице, я дома варила каши и меняла вонючие подгузники.
И вот, спустя двадцать лет этот “ребенок” тебя даже не уважает. А муж… Нашел сосалку получше.
Смотрю на часы мысленно морщусь. Не хочу его видеть. До тошноты, до кончиков волос.
Когда узнала про измену, хотела закатить скандал. Вернее почти закатила, но Вадик повел себя как настоящий мужчина — дал пощечину, обозвал содержанкой и пригрозил выгнать на улицу.
Как я плакала в ту ночь. Ревела белугой, жалела себя и свою никчемную жизнь. После того случая я четко решила… закрыть рот и продолжить существовать.
Вот такая вот я бесхребетная.
Иду на кухню, включаю чайник, сажусь на край подоконника. Смотрю на бушующий город и завидую. Мне сорок два, а тело с душой уже вышли на пенсию. Либидо вышло из чата давно. Намного раньше измены мужа. Может я в этом сама виновата. В измене, в отношении сына?
Слишком часто задумываюсь над своей жизнью. И чем больше думаю, тем сильнее она мне не нравиться.
— Черт, — громко ругаюсь, ведь даже свист чайника не услышала.
Вскакиваю, делаю себе огромную кружку чая с лимоном, опять сажусь на подоконник. Мой день сурка. Раньше я кайфовала от тишины. Радовалась огням ночного города. Даже когда секс с мужчиной которого я, наверное, любила, был откровенно никакой. А сейчас… печальная печаль.
Допиваю чай и вдруг слышу щелчок в коридоре.
Приперся ненаглядный.
Продолжаю пить чай, я давно отвыкла встречать его в коридоре. Не улыбаюсь. Даже не смотрю на него лишний раз.
— Че жрать есть? Я голодный, — заходит без приветствия Вадим.
— Тебя твоя давалка не покормила? — Срывается с губ быстрее чем мозг успевает обработать информацию.
— Закрой свой паршивый рот, Мира, — рявкает муж, на что я даже не дергаюсь.
— А то что? — Смотрю на него с вызовом. Видимо мой любимый сынок и муженек решили довести меня до белого каления сегодня. — Опять ударишь?
Не могу ему простить пощечину. Обида гремучей змеей засела в груди.
Понимаю, что зря затеваю ругань, но внутри закипаю. Веду себя неадекватно, ну и хрен с ним!
— Выгоню на улицу! Станешь шлюхой. Будут тебя мужик трахать за еду, — плюется ядом мой ненаглядный. Другого я от него не ожидала.
Уже свыклась с его оскорблениями и отношением будто я прислуга.
— Я работу у твоей секретарши отбирать не собираюсь, — парирую в унисон Вадиму.
Чего-чего, а язык у меня подвешен хорошо, молчать не буду. Не сегодня, милый.
— Слышишь, ты, — хватает меня чуть выше локтя и стаскивает с подоконника.
Больно, но я молчу. Слез моих он точно не увидит. Меня клинит и я машинально замахиваюсь.
Как приятно… Внутренняя сторона ладони болит, но внутри меня переполняет гордость. Вижу ошарашенную физиономию Вадика и не могу сдержать ехидной улыбки.