Старосветские убийцы - стр. 38
Генерал быстро захмелел и стал ко всем обращаться на «ты», что, впрочем, не вызывало возражений.
– Ты, Денис, молодец. Весь в батьку. Пил, как бегемот. А твой, – обратился к Тучину, – в картишки любил. Сметаем по маленькой? Или снова обстоятельства?
Тучин улыбнулся – он любил абсолютно все пороки.
– С удовольствием, Пал Палыч. Григорий, ну-ка, карты!
– А карт в доме нет, – сказал Митенька. – Только колода для пасьянсов, Анна Михайловна раньше их раскладывала. А игральные держать запрещала, чтобы Василия Васильевича в соблазн не вводить.
– Ну вот, здрасьте, – огорчился генерал. – Что делать? Я всегда с собой вожу, но, как на грех, запас израсходовал. Неужели ни у кого карт с собой нет, а, господа?
Все отрицательно покачали головами.
– У меня есть, – сказал Шулявский. – Пошлите Гришку в мою комнату, там слуга сторожит вещи.
– Боитесь, обворуют? – удивился Терлецкий. – Вряд ли это возможно! В доме ночует капитан-исправник.
– Вот именно, что ночует, – улыбнулся Шулявский.
Киросиров и впрямь опять улегся на оттоманку и сладко присвистывал.
– Да и вообще полицейские ворам не помеха, – заявил поляк. – Перед фейерверком я заглянул ненадолго к себе в комнату и обнаружил, что кто-то рылся в моих вещах.
– Это невозможно, – сказал Митя. – Все слуги у нас честные, служат много лет. Исключено!
– Возможно, мне показалось. А может быть, это не слуги. Так или иначе, я запретил Кшиштофу отлучаться из комнаты. Гришка, сходи. Пусть даст карты.
– И отведи исправника в его покои. – Генерал ткнул пальцем в Киросирова. – Нашел где спать!
Разложили ломберный стол.
– Во что будем играть, в преферанс или в вист? – спросил этнограф. Все, к его удивлению, расхохотались.
– В такие игры старички в деревнях режутся, когда в дурачка надоест, – ответил генерал.
– Чем плох преферанс? – изумился Роос. – Подобно шахматам, развивает ум и память. А как играть интересно! Плывя из Египта, я сопернику на его мизере пять взяток засунул.
– Нам, русским, обыгрывать соперников неинтересно. Играем исключительно с судьбой, – заявил ге-нерал.
– Это как? Что за игра?
– Называется по-всякому: банк, фараон, штосс. Суть одна: выбираешь карту, делаешь ставку. Один из игроков, он-то и есть рука судьбы, мечет колоду – карту вправо, карту влево. Если загаданная влево легла – обыграл судьбу, сгребай деньги. А если вправо – плати сам.
– Кому платить? Судьбе, что ли? – спросил Роос.
– Банкомету. Значит, его судьба выиграла.
Гришка вернулся, притащив ящичек, в котором лежало дюжин шесть, не меньше, запечатанных колод.
– Зачем так много? – изумился Роос.
– Более раза не сдают, не положено-с, – пояснил Глазьев.
Генерал, взяв в левую руку одну из крест-накрест запечатанных колод, резко ее сжал. Заклейка с треском лопнула. Веригин стасовал карты.
– Ну, кто будет рукой судьбы? Господа, называйте карты. Чья первой выпадет, тот и мечет.
– Семерка, – сказал Тучин.
– Туз, – назвал свою Роос.
– Тройка, – после некоторых размышлений объявил Терлецкий.
– А я на даму. – Генерал стасовал колоду и готов был метать. – Ну а остальные что молчат?
– Я, ваше превосходительство, пока средств не имею, чтоб ставить, – заплетающимся голосом сказал Рухнов.
Митя тоже отрицательно покачал головой.
– Господа доктора, называйте карты, – призвал Веригин.
– Я, как и Михаил Ильич, денег не имею-с, – сказал Глазьев. – Пас, пас и пас.